Читать книгу «Побег из Рая» онлайн.
— Первый, второй, — начал отсчет заключенных конвой.
34
НА ХОЛОДНОЙ ГОРЕ
На Холодную Гору, харьковскую тюрьму, прибыли совершенно мокрые от пота. Шмон (обыск) прошел быстро. Нас с братом даже не заставили раздеваться, только проверили карманы, а рюкзаки пропустили через рентген. Я такого чуда нигде раньше не видел. С контролером мы вышли во двор и прошли вдоль построек с выбеленными стенами.
Заключенные из хозобслуги сидели в тени, прячась от солнца. Они вскочили по стойке «смирно», пропустили нашего контролера и снова сели.
После бани мы получили постели и поднялись по лестнице на второй этаж. В камере нас радушно встретили два её обитателя. Одного звали Сашка Комар, а другого — Игорь Пинаев. Игорь сам шил и продавал джинсы незаконно, а сидел здесь за любовь к азартным играм. Оба сидели в этой камере уже несколько месяцев в ожидании разнорядок быть отправленным в больницы. Сашка Комар попался за кражу шести тысяч рублей из магазина. Суд признал его невменяемым и присудил лечение в больнице общего типа.
Игорь, как и Комар, всячески «косил» (симулировал болезнь) на медэкспертизе. Его тоже признали невменяемым, но после лечения в больнице специального типа, должны были судить.
— Идиот я! Зачем я на это поддался! — стал рассказывать нам Игорь, как он дурковал на экспертизе. — Я представить себе не мог, что они меня в «Днепр» на спец. запихают.
Зато Сашка Комар браво хвалился, как ему удалось врачей обвести вокруг пальца. Он уже не раз сидел в лагере за воровство, однако на этот раз ему особый режим грозил, как рецидивисту.
— Зачем ты украл в магазине деньги, куда ты их дел? — спрашивали меня врачи, — рассказывал Сашка. — Я не вор! Я просто одолжил их у продавца. Продавец — очень хороший парень, но он бы мне денег не дал для моей великой цели, поэтому я их одолжил, а деньги я платил ученым, и они должны были построить мне радиопередатчик для управления мужем моей сестры, который её бьёт и обижает, — вот это я им постоянно как грампластинка повторял изо дня в день.
Шли дни. Наши новые знакомые были такими же «психами» как и мы с братом. Каждый день кормушка открывалась и появлялся врач.
— На что жалуетесь, больные? — спрашивал он.
Мы уже знали, что сейчас начнется представление Комара и он обязательно выкинет что-то новенькое. Перед приходом врача он втер себе под глазом графит от карандаша. Получился вполне натуральный синяк. Врач сразу обратила внимание на него.
— Кто побил тебя?
Сашка сделал серьёзную мину и жалобным голосом запричитал:
— Николай, молодой парень, в шестьдесят два года жену ящуром заразил, а сам застрелился.
— Что, что? Какой Николай? — переспросила врач.
— Николай, молодой парень, шестьдесят два года, — повторял Сашка слово в слово.
Врач сунула ему две горошки аминазина, хлопнула дверцей кормушки и пошла дальше. Сашка бросал таблетки в унитаз и, глядя на нас хохотал.
3 июня нас вызвали на этап. Мы прощались со своими сокамерниками, с которыми так хорошо провели время.
Они были местными, и им родственники, как больным, постоянно приносили продуктовые передачи. Они по-братски делились с нами, иначе нам пришлось бы есть тюремную баланду. Стоит сказать отдельно о здешней еде: нет равных поварам Харьковской тюрьмы, такую гадкую еду вы нигде больше не найдете.
В Днепропетровск на этап шло несколько человек и в «воронке» было не так тесно, хотя мне с братом было все ровно, нас всегда сажали в одиночные боксики. В вагоне Миша сразу запрыгнул на вторую полку и лег.
— За границу захотели, братцы-акробаты? — подошел к нам прапорщик и, не дожидаясь ответа, пошел дальше.
Это немного удивило солдата-конвоира.
— Вы оба сумасшедшие?! — как бы не веря документам, переспросил он. — Я бы так не сказал, — ответил он сам себе.
Ему было интересно знать, как мы перешли границу, а мне было приятно рассказать ему о наших похождениях.
После моего рассказа солдат-конвоир сам предлагал принести нам воды и передавал продукты от Карлена из соседней камеры.
Карлен был армянином. На вид ему было под пятьдесят. Он был одет в очень приличный костюм, что сразу бросалось в глаза. Как и мы он шел на Днепропетровский спец. Он провёл 19 лет в политических лагерях Потьмы и три года в Сычевской спецбольнице. За стенкой от Карлена сидели девушки-малолетки. В течение шести часов он склонял советскую власть и её вождей по всем падежам. Девчонки слушали внимательно Карлена и теперь, когда поезд подъезжал к Днепропетровску, малолетки на весь вагон проклинали вождя «великой революции», понося его матом.
За окном стояла ночь. Поезд остановился. Приехали. Днепропетровск.
35
ДНЕПРОПЕТРОВСКАЯ СПБ
Машина ехала по пустым улицам ночного города.