– Как раз наоборот. Марселин иногда… увлекается, – осторожно закончила Диона, поймав на себе недовольный взгляд Марселин. – Ты очень ответственно подходишь к делу, – добавила она специально для девушки. – Очень ответственно.
– Ты просто радуешься, что тебе не нужно надевать платье, – фыркнула Марселин.
– Я безумно этому рада! – поддакнула Диона. – В доспехах намного удобнее.
– Погоди, – Пайпер замешкалась, – вот это – доспехи?
– Ага. Гилберт называет их праздничными, а Энцелад – идиотскими.
Диона расправила руки и медленно повернулась, позволяя Пайпер рассмотреть каждую деталь её доспехов. Себе сальватор призналась: ничего общего доспехи Дионы с теми, что она представляла, не имели.
Доспехи состояли из двух частей – белой нижней и коричневой верхней, имеющей множество пластин и ремешков, о назначении которых Пайпер и не догадывалась. Пластины были на груди, плечах, охватывали шею и руки, бёдра и голени и формировали верхнюю часть высоких сапог. Ремешки держали пластины на груди, бёдрах и ногах, и их бронзовые пряжки сверкали в свете ламп. К поясу был прикреплены ножны, и Диона, словно прочитав мысли Пайпер, вынула из них свой меч.
– На балу разрешены только мечи, – со вздохом, полным разочарования, объяснила Диона. – Да и то лишь те, что будут покрыты специальными печатями: мол, этот меч не поднят на того, у кого добрые намерения, он не ранит, пока в этом не будет необходимости и тому подобное… Конечно, – она оживилась, – мои лук и стрелы будут там, но за специальным барьером. Их вернут мне в случае опасности, но, надеюсь, никакой опасности не будет.
– Я даже не знаю, что более странно: оружие, находящееся за специальным барьером, или факт наличия у вас… праздничных доспехов.
– Это обычные доспехи, – громко зашептала Марселин, – просто кажутся чуть красивее и праздничнее.
– А, то есть, это как с моими туфлями?
– А что с твоими туфлями? – спросила Диона.
– Боги милостивые, – со вздохом вселенского мученика произнёс Энцелад, застыв на пороге.
Гилберт говорил, что они встречаются в гостиной, но Пайпер решительно не понимала, почему именно здесь. Она надеялась, что ждущая их Диона всё объяснит, но та умудрилась отвлечь девушку своими доспехами, замаскированными под более красивый вариант, а Марселин ей в этом помогала, напоминая о частоте применения магии. И хотя только появившийся Энцелад выглядел не слишком дружелюбно и вполне мог убить кого-нибудь взглядом, Пайпер всё же решила попытать счастья:
– Почему мы собираемся именно здесь?
– Гилберт просто ляпнул первое место, которое пришло ему на ум, – совершенно искренне ответил Энцелад. – Кстати, Марселин, Шерая уже давно вернулась. Ты должна торопиться.
– Боги, – пробормотала Марселин, приложив ладонь ко лбу. – Я едва не забыла об этом! Пайпер, если бы не ты со своими туфлями!..
Марселин, наградив её злобным взглядом, отвернулась и подняла руку. Внутри Пайпер что-то зашевелилось в ответ на действия девушки: магия поднялась со дна, на котором затихла после вчерашнего дня, и принялась накатывать беспокойными волнами. Магия требовала, чтобы Пайпер выпустила её, и не важно, будет ли она повторять вслед за Марселин или придумает что-то своё. Магия устала, хотя с момента затишья прошло всего ничего.
– Я побежала, – бросила Марселин через плечо, когда перед ней из расплывчатого пятна стали прорисовываться очертания портала. – Встретимся на балу!
Не успела Пайпер и шагу сделать, как Марселин прыгнула в портал, словно и не была на каблуках, и не захлопнула его перед собой.
– Челюсть подними, – спустя несколько секунд тишины сказал Энцелад.
– Почему мы не пошли за ней? – недоумённо спросила Пайпер, вскинув руки. – Что это вообще значит?
– Мы пойдём с Шераей, – ответила Диона, но Пайпер, едва только девушка проговорила имя мага, выпалила:
– А с ней почему нельзя было?
– Потому что она – последняя из магов, кто не оставил след своей магии на барьере, – цедя каждое слово, ответил Энцелад. – Каждый маг, пребывающий на бал, обязан дать защитному барьеру изучить себя и поставить магическую метку, благодаря которой, в случае незаконного применения магии, будет ясно, кто это сделал.
– Иными словами, магия на балу дозирована?
– В каком-то смысле, – хмыкнула Диона. – Магию нельзя применить во вред кому-то, для того, чтобы изучить другого и всякое подобное. В общем, никаких сложных заклинаний, заклятий, проклятий и прочего. Только безобидные фокусы вроде иллюзий, искрящихся фейерверков и быстрых перемещений. Одним словом – скукота.
– А к чарам это относится?
– В меньшей степени, – ответил Энцелад, опережая сестру. – У чар больше безобидных сторон, чем у магии.
– Ну ты и пошутил, – цокнула Диона, закатывая глаза. – Я даже забыла посмеяться.