– Да уж, – хмыкнул Векша, смущённо почесав в затылке.
Это был его косяк, когда кузнец предложил делать станину для пушки из железного дерева. Само интересное, что по весу такой станок был бы тяжелее, чем из железа. Соотношение прочности и веса тут были несопоставимы.
– Да, браты, – вдруг высказался Григорий. – Вас послушаешь, и сам себя дурнем чуешь.
– С чего это? – не понял Беломир.
– Так вы про простое колесо гуторите, а я слушаю, и дай род, половину понимаю, – рассмеялся казак. – А что будет, коль вы за что серьёзное разговор заведёте?
– А ты почаще с нами ходи, научишься, – не удержавшись, осторожно поддел его кузнец.
– А, пожалуй, и похожу, – неожиданно согласился Григорий. – Мне в моём деле и такое знание потребно быть может.
– Любое знание на пользу, – коротко кивнул Беломир, продолжая про себя обдумывать систему новой ступицы.
– Ой, не скажи, брате, – помолчав, вздохнул казак. – Иной раз бывает, что лучше бы и не знать. Особливо в том, что в семье бывает.
– Ну, в каждой избушке свои погремушки, – понимающе вздохнул парень, припомнив некоторые истории в семьях своих знакомых.
– Беломир, тебе ещё болтов для самострела наделать? – неожиданно сменил кузнец тему.
– А успеешь? – усомнился парень.
– Да там и успевать нечего, – отмахнулся мастер. – Только скажи, сколь надобно.
– Ну, ещё десяток лишним не будет, – прикинув, ответил Беломир.
– А тебе? – повернулся кузнец к казаку.
– Не, не надобно, – отмахнулся Григорий. – Я ещё прежние не растерял. Это он из того самострела стреляет часто, я его, дай род, раз пять пользовал.
– Друже, – повернулся Векша к парню. – Сделал я тебе трубу.
– Какую трубу? – не понял Беломир, успевший за всеми делами уже и забыть разговор о ручном тюфяке.
– Ну, для той штуки, чтобы с рук огненным боем бить, – напомнил кузнец.
– Ствол, что ли? – растерялся парень.
– Ага, его, – обрадованно закивал мастер.
– Где? – осевшим от удивления голосом спросил Беломир.
– Так в кузне, не сюда ж его тащить, – развёл кузнец руками.
– Пошли, – подскочил парень, забыв про всё остальное.
Все трое выскочили со двора и быстрым шагом направились в кузню. Там мастер, словно священнодействуя, осторожно извлёк с полки свёрток длиной сантиметров восемьдесят и толщиной примерно с указательный палец среднего мужчины. Уложив его на верстак, Векша аккуратно размотал рогожу, и глазам напарников предстал настоящий ружейный ствол. Взяв его в руки, Беломир первым делом заглянул внутрь и, переведя второй конец на проём двери, растерянно протянул:
– Векша, да твоим рукам и вправду цены нет. Он же ровный, словно одним куском отлитый. Как?! – опуская ствол, повернулся он к кузнецу.
– Свезло, что прут стальной подходящий нашёл, – польщенно улыбнулся мастер. – На него и стал полосу навивать. Ну, а уж после проковывать стал. Хоть и долгое дело, зато вышло знатно.
– Это да, – решительно кивнул Беломир, снова заглядывая в ствол.
Это было сродни чуду, но кузнец оказался настоящим мастером. В самом канале ствола не было заметно ни одного шва, как и на его срезе. И вправду складывалось впечатление, что ствол это не откован из полосы, а отлит одним разом. Вернув запчасть Векше, Беломир присел на обрубок бревна, служивший в кузне табуретом, и, почесав в затылке, задумчиво протянул, поглядывая на ствол:
– Тогда придётся ещё и латуни закупить, и всего, чтобы зелья побольше сделать. Ещё и свинец потребен будет.