Читать книгу «Первый очаг» онлайн.
Вместо ответа, Беломир сделал шаг в сторону, перекладывая шашку в левую руку. Татары не успели понять, что он затеял, когда парень одним быстрым движением выхватил из перевязи нож и тут же отправил его в полёт, целя крайнему воину в лицо. Бросать нож в грудь было опасно. Судя по всему, доспех у татар, хоть и кожаный, но был отличного качества. Так что пробить его было не так просто. Нож с глухим стуком вошёл бойцу в глазницу, и тот рухнул, не издав ни звука.
Беломир же, не дожидаясь результата своего первого броска, уже отправил в полёт второй клинок. На этот раз нож пробил воину висок. Тот повернулся к напарнику, чтобы понять, что происходит, и повалился в траву, обзаведясь стальным рогом в голове. Сообразив, что так их перебьют раньше, чем они успеют добраться до противника, татары сорвались на бег. Беломир уже успел выхватить третий нож и, не раздумывая, всадил его в ногу бежавшего первым противника.
Запнувшись, тот покатился по траве, оказавшись на пути бежавших следом бойцов. Оставшиеся двое отреагировали на неожиданное препятствие каждый по-своему. Один, не сообразив, что напарник упал, запнулся об него и тоже рухнул, а второй успел подпрыгнуть. Понимая, что больше ему таким образом развлекаться не позволят, Беломир перебросил шашку в правую руку и ринулся ему навстречу. Татарин ещё не успел толком укрепиться на ногах после прыжка, когда подскочивший парень просто смахнул ему руку с саблей и вторым ударом рассёк горло.
Не останавливаясь, Беломир бросился к упавшему воину и, не дожидаясь, когда он поднимет обронённое оружие, попросту отрубил ему голову. Клинок его шашки только тихо скрежетнул по костям позвоночника. Третьим умер раненный в ногу боец. Понимая, что на одной ноге он парню не противник, степняк попытался отмахнуться саблей, стоя на одном колене, но Беломир и не собирался устраивать с ним фехтовальный поединок. Эти пятеро шли убивать их, а значит, сантиментам тут не место.
Пропустив удар противника мимо, парень прямым тычком в лицо заставил его отшатнуться и тут же ударил по вооружённой руке. Добив врага вторым ударом, Беломир окинул лежащую четвёрку внимательным взглядом и, убедившись, что правки не требуется, обернулся к напарнику. Нурлан, сосредоточившись на схватке с казаком, ещё не понял, что его приятели уже переселились в места вечной охоты. Григорий, успевший краем глаза отметить, что ничто ему больше не угрожает, усилил натиск, загоняя заносчивого степняка к самому краю площадки.
Понимая, что, переступив его, проиграет, Нурлан несколькими яростными ударами заставил казака отступить и, быстро осмотревшись, растерянно охнул, увидев трупы своих подчинённых. Быстро смещаясь по краю площадки в сторону, татарин замер шагах в пяти от места побоища и, бросив на парня полный бешенства взгляд, хрипло выдохнул:
– Ты дикий ифрит! Придёт время, и твоя шкура будет лежать у входа в юрту нашего хана.
– Только ты этого уже не увидишь, – презрительно усмехнулся Беломир, даже не делая попытки вступить в бой.
Эта была драка Григория. Дав ему высказаться, казак снова пошёл на сближение. Его сабля высекала заметные искры, сталкиваясь с клинком противника. Беломир успел про себя отметить, что лезвие татарской сабли уже покрыто зазубринами и выщерблинами. Это означало, что клинок его продержится не долго. Но Григорий решил по-своему. Перехватив удар противника, он проводил клинок сабли ниже, чем было нужно и, не останавливаясь, тут же рубанул татарина по горлу.
Приём опасный, но при наличии хорошего оружия беспроигрышный. А в руках у казака клинок был отличный. Недаром Векша с Беломиром на его изготовление потратили больше недели. Удар казака просто смахнул татарину голову. Шагнув в сторону, чтобы не попасть под фонтан крови, Григорий оглядел круг и, хищно усмехнувшись, громко произнёс:
– Всё одно наша взяла.
История эта моментально обросла подробностями, которых не было, и тут же облетела весь базар. Подъехавший следующим вечером Елисей Лютый, едва узнав, что на напарников было совершено такое нападение, долго тихо ругался себе под нос, а после, оставив своих станичников обустраивать лагерь, куда-то исчез. Вернулся он часа через три, мрачный, но уже спокойный. Как оказалось, ходил казак к лагерю татар, чтобы узнать, нет ли там кого из его кровников.
Но выяснить ему удалось совсем другое. На этот торг приехали ханы из так называемой ставки верховного хана татарской орды. И то, что два казака почти играючи прирезали пятерых воинов из когорты личных телохранителей этих самых ханов, повергло всех собравшихся степняков в заметное уныние. Связываться с крепко вооружёнными, готовыми ко всему казаками они не были готовы. Ведь как ни крути, а ехали степняки не воевать.
Елисею удалось выяснить, что татарам нужен был хлеб. Сами они подобным делом не занимались, а брать его где-то ещё уже не могли. Ведь времена, когда они запросто обкладывали податями целые города, давно уже миновали. Теперь при подобном нападении можно было крепко получить по зубам. Оставалось только покупать зерно у казаков. А как его купишь, если вдруг затеешь драку? Вот и морщили кочевники лбы, стараясь решить, как и с хлебушком оказаться и самолюбие потешить.
Самая большая проблема заключалась в том, что кочевники сами затеяли ссору и вышли в круг. По неписаным законам торга, любое разногласие, которое было разрешено в кругу, тут и заканчивалось. Все остальные претензии решались за пределами базара. В степи. Там каждый был сам за себя. Так что по всем раскладам получалось, что теперь отомстить татары могли только одним способом. Снова бросить казакам вызов. В противном случае придётся устраивать набег на весь казачий караван.
Внимательно выслушав всю эту информацию, Беломир задумчиво хмыкнул и, чуть пожав плечами, проворчал:
– Что-то не показались мне эти охранники. Гонору много, а умений на грош ломаный.
– Не думали они, что ты решишь с ножей своих начать. Привыкли, что всегда верхами бьются, а там на такое решится не каждый, – усмехнулся в ответ Елисей.
– Ну, я бы так не сказал, – проворчал парень, припомнив свои выходки в боях.
– К тому же клинки у нас с тобой не простые, – вдруг напомнил Григорий. – Вам с Векшей поклон, что сумели булат сделать. Таким клинком что руку, что голову смахнуть, что воды попить.
– Клинки знатные, – одобрительно кивнул Елисей, невольно покосившись на саблю Григория.
– Так может, себе такую закажешь, дядька? – тут же отреагировал Беломир.
– После, – помолчав, качнул казак головой. – Сейчас надобно прежде для стана тюфяк отлить.
– Никак старшин своих уговорил? – с усмешкой поинтересовался Серко.
– Своей волей решил, – нехотя признался Елисей. – Едва до драки не дошло.
– Похоже, они как в старшины выходят, так сразу разума лишаются, – понимающе вздохнул Григорий. – Ни о чём окромя торговли и слышать не желают.
– Так оно понятно, – отмахнулся Лютый. – Торговать завсегда выгоднее.
– И что с той торговлей станет, когда все вои торговать станут? – автоматически отозвался Беломир, прежде чем сам понял, что сказал.
– Верно, брате, – дружно закивали казаки. – Вой, он с войны живёт.
– В том-то и дело, что не получится только войной жить, – вздохнул парень, понимая, что нужно как-то пояснить свою позицию, и припоминая правила, по которым жило казачество после полного его становления. – Ворог, он не всегда будет. Вон, тех же татар взять. Прежде они силой были, а теперь просто разбойники. Хазарам и того хуже. Уже стали с горцами сговариваться, чтобы хоть как себя укрепить. Вот и получается, что придёт время, когда придётся казакам порубежным воинством стать, чтобы землю свою от внешнего врага боронить.