Он покосился на Гедимина и смущённо усмехнулся.
— Семейные дела. Не обращайте внимания. Ешьте, ешьте, я не хотел вас отвлекать. Пожалуй, на сегодня с вас хватит работы. Проводку посмотрим завтра. И завтра же я освобожу кабинет и осмотрю вас. Мне как-то не по себе оставлять вас тут без присмотра. Доктор Алваренга — неплохой врач, но мало работал с сарматами.
Гедимин растерянно мигнул.
— Я не болен, — сказал он.
— Да, конечно, — кивнул Фокс. — Вам просто вшили новое сердце и лёгкие и собрали по частям кожный покров и всё лицо. Не считая колотой раны почки, нескольких сотен смертельных доз облучения… Иногда я удивляюсь, почему вы до сих пор живы. Приезжайте завтра, Гедимин. С тюрьмой я договорюсь.
… «Всё ещё не мутант,» — хмыкнул про себя Гедимин, покосившись на место недавнего прокола. Ранка на руке затянулась почти мгновенно, а сейчас, когда он вернулся из госпиталя в камеру, от неё не осталось и следа. «Эа-клетки не обнаружены. Неплохо — после пяти лет без скафандра среди «макак»…»
Он несколько секунд смотрел на экран смарта, не различая букв, потом махнул рукой, лёг на койку и прикрыл глаза. Перед внутренним зрением тут же всплыл кусок серого камня, обросший щётками мелких кристаллов. Они едва заметно светились.
«Заражение началось,» — Гедимин сжал пальцы в кулак и прерывисто выдохнул. «С тяжёлых металлов, как я и думал. Интересно, как глубоко оно проникнет? Если идёт через воду, до магмы не дотянется, но если нет… конвекционные потоки в мантии… железное ядро… Не нравится мне всё это. Совсем не нравится…»
01 ноября 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Виклунд, ну что ты, в самом деле?! Кончай нудеть и начинай думать! — сказал Киган, недовольно глядя на сокамерника. — Десять лет назад была такая победа, а ты…
Виклунд только хмыкнул.
— У нас тут главный — теск, — вполголоса напомнил он. — Какие ещё мероприятия?!
Киган раздражённо вздохнул.
— Ну я же не предлагаю в честь победы торжественно его побить…
— А ты попробуй, — буркнул Гедимин, переворачиваясь на другой бок. Смотреть на довольные ухмылки «макак» в этот день было особенно неприятно; утыкание лицом в стену спасало от взглядов, но не от звуков. Все праздничные мероприятия для Гедимина заключались в сидении в камере до следующего дня, — конвоир, как водится, взял отгул, и сам сармат никуда не рвался. «Подальше от превосходства расы,» — думал он, брезгливо морщась. «Что своей, что чужой. А они там пусть хоть чучела жгут…»
В коридоре загудело, и соседняя камера притихла. Судя по грохоту, в ангар вошли двое охранников, и оба были чем-то недовольны.
— Ну, у них такая работа, — пробубнил один из них, приблизившись к камере Гедимина. — И лучше так, чем бредить из головы.
— Да всё равно напишут бред, — отмахнулся второй, заглядывая сквозь решётку. — Только нас зря гоняют. Эй, теск, на выход! Без вещей, скоро вернёшься.
С наручниками Гедимина сегодня возились особенно долго — видимо, раньше не имели дела с такими гирляндами, но, когда они закончили, сармат едва мог шевельнуть руками, а по отдельности они вообще не двигались. Он раздражённо сощурился, когда его вдобавок пристегнули сразу к двум экзоскелетам, но промолчал — в конце концов, это охранникам теперь протискиваться в двери боком.
За воротами (ширины хватило, но впритык) экзоскелетчики развернулись к лестнице. Подъём затянулся; ещё в начале пролёта охранники начали приглушённо переругиваться — неудобства конструкции дошли и до них. Гедимин молча щурился на стену и старался не напрягать руки — в таком положении мышцы сводило от любого намёка на шевеление.
Мимо помещения для допроса его протащили, остановившись в относительно просторной комнате через несколько поворотов узкого коридора. Там в сопровождении двоих экзоскелетчиков (один из них был в звании капитана) стояла, нетерпеливо глядя на дверной проём, самка в комбинезоне с растительным орнаментом. Её респиратор был предельно облегчён, и Гедимин недовольно сощурился — такая маска могла фильтровать только пыль, а сегментированных баллонов, спрятанных под комбинезоном, хватило бы максимум на пять минут при герметично закрытых клапанах. «Не из местных,» — мгновенно определил сармат. «И добиралась сюда не на рейсовом барке. Туда с таким не пустят.»
— Гедимин Кет, — сказал капитан, и в его голосе слышалось плохо скрываемое раздражение. — У вас десять минут, и не забывайте об осторожности.
Самка сердито на него покосилась. Охранники вытолкнули сармата вперёд, придерживая его за плечи.
— Наручники снимите, — прошептал Гедимин.
— Да щас, — тихо отозвался один из охранников. — Тут человек без бластера, с одним дохлым шокером…
— Я задам вам несколько вопросов, мистер Кет, — сказала самка, на мгновение подняв взгляд к лицу сармата, и тут же судорожно сглотнула и уставилась в наручный передатчик. — Это нужно для статьи. Вы, как мне сказали, единственный сармат на Луне…
Гедимин молча кивнул, с любопытством глядя на самку. «И ей понадобился мой реактор? Так и будут теперь приходить с периодичностью в год?»
— Вы военнопленный? — спросила самка. Сармат мигнул, но ответить не успел.
— Он в тюремном заключении, — угрюмо сказал капитан. — На кой бы он нам сдался держать его в плену десять лет?!
— Хорошо, — отозвалась самка, не оглядываясь на людей. — Значит, вас привезли сюда с Земли?