Во время пребывания в армии религиозность Васико стала известна всем. Он своим добрым характером и теплотой быстро завоевывал уважение и любовь людей. Так случилось и во время его пребывания в армии, и это, безусловно, вызвало беспокойство местных партийных работников и сотрудников госбезопасности, которые, судя по делу, обратили на него внимание и при увольнении Васико из армии немедленно сообщили в Тбилиси о неприемлемых для них и для советской идеологии аспектах его жизни. Со своей стороны, тбилисский партийный аппарат и служба безопасности отреагировали соответствующим образом — после того как Васико отслужил действительную военную службу, они заблаговременно проявили осторожность, чтобы человек такого склада, как Васико, в дальнейшем, в случае успешного продвижения по жизненному пути, не создавал угрозу их идеологии.
Вернувшись из армии, Васико еще серьезнее стал относиться к духовной жизни и вскоре в приусадебном дворе своего дома построил для себя маленькое жилище, поселился там и, отдаленный от семейной шумихи, в спокойствии и самоуглублении приступил к подвижничеству.
С тех пор Васико начал ходить в Сионский кафедральный собор и не пропускал ни одного богослужения, но так как тогда даже при патриаршем служении присутствовало от силы десять человек, и то пожилые, приход в храм молодого Васико сразу же привлек внимание Святейшего и Блаженнейшего Католикоса–Патриарха Мелхиседека III.
Вскоре Васико с благословения патриарха начал служить сторожем в Сионском соборе, а затем патриарх поручил ему учиться на псаломщика. Так как Васико хорошо знал церковногрузинское письмо и молитвы, он без труда выучил Типикон и служил псаломщиком на патриарших и священнических богослужениях. За время этих служб Васико своей чистосердечной и горячей верой завоевал большое доверие и любовь патриарха Мелхиседека.
Патриарх Мелхиседек жил во дворе Сиони, в доме, который стоял рядом с собором. Поэтому патриарх, который очень доверял Васико, в часы его служения сторожем и псаломщиком часто звал его к себе и беседовал с ним. В результате этих разговоров патриарх знал все про Васико, он знал и о том, что его глубоким духовным желанием было монашество. Но в то время это было весьма сложным делом.
Без согласования с патриархом никто не мог постричься в монахи; а сам патриарх к этому делу относился весьма осторожно. Таким образом, Васико должен был проявить терпение, так как требовалось время, чтобы патриарх убедился в твердости и неизменности его желания.
После двухлетней службы сторожем и псаломщиком патриарх Мелхиседек в 1953 году посвятил Васико в иподьяконы и поручил ему присматривать в Сионском соборе за чистотой и порядком на святом престоле и во всем алтаре, а также следить за благочинием в храме. Он также непосредственно прислуживал патриарху во время богослужения. По прошествии еще двух лет патриарх, зная о желании Васико постричься в монахи и его твердом решении в этом вопросе, попросил Кутаисско–Гаенатского епископа Гавриила (Чачанидзе) сперва рукоположить его в сан священника, а уж затем постричь в монахи, так как Святейший Мелхиседек был против того, чтобы Васико стал только монахом, и желал, чтобы он получил сан священника.
В 1954 году на основании принципиального требования патриарха Мелхиседека III правительство разрешило Церкви вернуть мощи святых мучеников Давида и Константина из музея в носящий их имена монастырь Моцамета и восстановить богослужение в этом святом монастыре, который был закрыт правительством. В монастыре были восстановлены несколько жилых келий и устроена маленькая резиденция. Именно сюда и привел владыка Гавриил Васико для исполнения благословения патриарха.
В конце декабря 1954 года пришел Васико в монастырь святых великомучеников Давида и Константина, и вскоре, 1 января 1955 года16, владыка Гавриил назначил его в монастырь Моцамета исполнять те же обязанности, что и в Сионском соборе
Прошло двадцать девять дней, и владыка Гавриил совершил посвящение Васико в дьяконы.
По прошествии двадцати трех дней с посвящения в дьяконы владыка Гавриил решить постричь Васико в монахи и для исполнения этого обряда попросил у патриарха прислать из Светицховели наместника обители архимандрита Георгия (Дадиани).
Постриг был совершен 23 февраля, и Васико, по его же просьбе, нарекли именем Гавриил в честь прп. Гавриила Иверского (Святогорца)17.
27 февраля, через четыре дня после пострига, владыка Гавриил, епископ Кутаисско–Гаенатский, в Кутаисском кафедральном храме святых апостолов Петра и Павла торжественно совершил рукоположение иеродиакона Гавриила в иеромонахи.
Святейший Патриарх Мелхиседек III был лично заинтересован и следил за возведением Гавриила в сан священника, поэтому, когда владыка Гавриил выполнил возложенное на него рукоположение, сразу же сообщил об этом Святейшему Мелхиседеку III: «Его Святейшеству, Католикосу–Патриарху всея Грузии Мелхиседеку. Со смирением сообщаю Вашему Святейшеству, что 27 февраля сего года нами был рукоположен в иеромонахи иеродиакон Гавриил (Годердзи Васильевич Ургебадзе) — 26 лет, который назначен в Кутаисский кафедральный собор Петра и Павла вторым священником. Гавриил, епископ Кутаисско–Гаенатский».
Три месяца прослужил отец Гавриил в Кутаисском кафедральном соборе святых апостолов Петра и Павла. Казалось бы, все шло хорошо, но нет! После трехмесячного служения отец Гавриил вынужден был уйти из Кутаисско–Гаенатской епархии из–за сложившихся там обстоятельств.
О веских причинах, из–за которых отец Гавриил был вынужден уйти из епархии и из–за которых он больше не мог там оставаться, мы в этом повествовании намеренно умолчим, так как отец Гавриил в свое время не пожелал письменно заявить об этом, и причину сообщил лишь патриарху Мелхиседеку во время разговора наедине. Со своей стороны, Святейший Патриарх Мелхиседек перевел отца Гавриила к себе в Сиони18.
Переведенному в Сиони отцу Гавриилу Святейший Мелхиседек предоставил жилье рядом с собой — в Сионской часовне. Однажды к отцу Гавриилу пришли сестра и мать. Отец Гавриил повел их в часовню, в свою келью. Дурной глаз почему–то принял это за недоброе и немедленно сообщил патриарху, стоящему поблизости:
— Отец Гавриил завел к себе в часовню двух красивых женщин.
Патриарх сразу понял причину этого доноса и счел нужным отреагировать на сказанное. Он пришел в комнату часовни. Отец Гавриил был немного удивлен, взял благословение и познакомил Святейшего со своей матерью и сестрой. Позже, когда мать и сестра ушли от отца Гавриила, патриарх позвал его к себе и открыл ему причину этого странного посещения, сказав при этом:
— Я ведь говорил тебе, сын мой, что клевета — наш удел. Не огорчайся и знай, что в твоей жизни будет еще много таких случаев.
Как будто все шло спокойно, но со стороны духовных лиц, которые были разоблачены отцом Гавриилом, исходило много огорчений. Они не могли свыкнуться с близостью отца Гавриила с Его Святейшеством, так как считали, что это способствует доказательству их виновности, поэтому время от времени опять возникали проблемы, от которых отец Гавриил всегда по возможности уклонялся. Из–за этих проблем жизнь отца Гавриила была беспокойной вплоть до 1960 года, пока его после многократных просьб не определили в Бетанийский монастырь, к своему любимому наставнику преподобному отцу Георгию.
Перешедшему в Бетанию отцу Гавриилу было поручено один день в неделю служить литургию в Светицховели.
Тогда преподобного отца Иоанна (Майсурадзе) уже не было в живых († 1957), и в монастыре жили двое — преподобный отец Георгий (Мхеидзе) († 1962) и иеромонах Василий (Пирцхалава). Отец Георгий от старости и рано нажитых болезней заметно ослаб; а у молодого отца Василия, который присматривал за преподобным старцем, были большие проблемы со здоровьем — он был болен туберкулезом.
Отец Василий в 1954 году пришел в Бетанию по благословению известного священника, архимандрита Константина (Квараия) и искренне подался в ученики к преподобным отцам. Всего шесть лет подвизался этот ревностный подвижник Христов в монастыре, а затем совсем молодой, в 1960 году, в возрасте тридцати семи лет, тяжело больной туберкулезом, ушел из мира сего. Несмотря на свое недолговременное служение, он в сердце отца Гавриила навсегда остался как живая и мощная фигура:
— Отец Василий был удивительным постником. Глядя на него, я все изумлялся, как в этом иссушенном от поста теле все еще теплится жизнь.
После смерти отца Василия в монастыре остались только двое — преподобный отец Георгий и отец Гавриил.
18 апреля 1961 года преподобный отец Георгий- Иоанн (Мхеидзе) обратился к Святейшему Ефрему: «Я постарел и обессилел, может, соизволите назначить вместо меня Гавриила Ургебадзе».
Жизнь отца Гавриила в монастыре была физически тяжелой, очень тяжелой, но духовно радостной от ощущения неразлучности с его любимым наставником. Бремя монастырского труда, которое раньше делили преподобные отцы Иоанн и Георгий, а также отец Василий, теперь легло на него одного.
Отец Гавриил вел все монастырское хозяйство, которое состояло из двух коров, нескольких пчелиных ульев и огорода. С благословения преподобного отца Георгия сдавал сыр и мед, от чего монастырь получал независимый доход. К этому добавлялась незначительная сумма, пожертвованная туристами и паломниками, и на эти средства покупали пшеничную муку, лекарства и другие необходимые вещи. Время от времени отца Георгия посещали верующие и помогали в монастырских и хозяйственных делах.
За шесть месяцев до смерти у отца Георгия выше поясницы и в боку начались невыносимые боли. Племянник отца Георгия Гиви Мхеидзе, по профессии врач, привез его в Тбилиси на обследование. Несмотря на всяческие старания врачей, установить причину и унять боль не удалось. Отец Георгий, видя, что усилия врачей оказались напрасными, не пожелал оставаться в Тбилиси и возвратился в Бетанию.
[16] Все документы о возведении в сан священника отца Гавриила детально сохранены в Центральном архиве Патриархии.
[17] Старец–отшельник, который прошел по воде и принес на афонский берег приплывшую по морю Иверскую икону Божией Матери. Память его празднуется 12 июля (по ст. ст.), 25 июля (по н. ст.). Отец Гавриил особо почитал чудотворный список «Иверской», хранящийся в монастыре Самтавро.
[18] Тбилисский Сионский собор во имя Успения Божией Матери.