Левон так и сделал: стянул с ног царя Морея сапоги. Тот и не ворохнулся. Только стало жалко Левону своего морского сапога. и говорит:
"Я в кавалерии не служил и даже не знаю, когда коню шпоры давать. Лучше я его самого обую в сапоги. Пускай он сам себя шпорит, когда потребуется".
"И то!" согласилась Марья Моревна.
Обули они коня Златогрива в Мореевы сапоги. Поцеловал Левон Марью Моревну в медовые уста. Она. само собой, в слезы.
"Уж не взять ли мне и тебя с собой в Расею?"
"Нет, — отвечает Марья Моревна, — я долго земным воздухом дышать не могу. Не хочешь здесь оставаться — прощай!"
"Прощай, милая!"
Сел Левон на коня, бандура подмышкой, разобрал повода, понукнул. Пришпорил сам себя конь Златогрив, вылетел стрелой из глубины и давай чесать. У Левона в ушах ветер свистит, дух занимается, однако правит твердою рукой — курс прямой на Расею.
И уж видна Левону Русская коса и суворовская часовня в Кинбурне, да слышит Левон за собой погоню. Морей-то с Трифоном оклемались: "Ах. ах! Где Левон?" А его и след простыл! Натурально — Марью за косу: "Не помогай!" Сел сам Морей на Черного быка, а бык без шпор не идет, уперся. Вскочил Трифон на див-рыбу и помчался догонять Левона. И совсем бы Дельфин догнал и уже норовит коню Златогриву проткнуть бок острым своим шпироном, да не успел потаранить. Конь-то сам себя пришпорил да так море всколыбнул, что Трифон с Дельфина скувырнулся. А конь Златогрив — гоп! — вон куда одним скачком прыгнул. Видишь, хлопчик, на том берегу две ямины рядом? Это и есть ископыть коня Златогрива… Как он копнул — Левон ему через шею, через лиман да прямо в штаб командующего флотом. "Честь имею явиться!" Вот тебе и сказке конец про Марью Моревну в матроса Левона Конопатого.
— А сапоги? — спросил Стешок.
— Сапоги Левон, не скрою, пропил. Загулял Левон на радостях, что воротился к родному Черноморскому флоту. А где матросу денег взять? Зато казенные сапоги сберег.
— А конь?
— Коня цыганам на базаре продал. Конь моряку, раз он на флот возвратился, без надобности.
— А куда цыгане дели коня?
— Слышал я, что спустили они его на Кубань казакам. Там от него пошла порода знаменитых жеребцов — рыжие, червонно-золотые. Лейб-гвардии кубанская сотня в Санкт-Петербурге вся на таких конях.
Ни Стешок, ни сам сказочник, пока не кончилась сказка, не заметили, что у куста, став так, чтобы не выдать себя тенью, кто-то стоит. Стешок выспросил все, что ему надо знать о судьбе Левона, коня Златогрива, Черного быка, Дельфина. Очень его занимало, как будет Морей обходиться без сапог со шпорами. Ничипор ответил не сразу и сначала почесал в голове четвертым пальцем левой руки, ясно показывая Стешку, что вопрос застал его врасплох. Стешок, ликуя, смеялся:
— Что? И сам не знаешь?
— Знать-то знаю, да тут надо еще час рассказывать, а слыхал, на верфи сколько склянок пробили? Сапоги-то нашлись, царь Морей экспедицию послал за ними.
— Стало быть, еще сказка будет? — спросил кто-то у Стешка за спиной.
Ничипор вскочил на ноги и сорвал с головы шапку. Около их бивака стоял отставной адмирал Иван Николаевич Бутаков, опираясь на крымскую кизиловую палку с развилинкой, в серой люстриновой шинели николаевского покроя, накинутой поверх белого кителя. Обут был адмирал в мягкие сафьяновые сапоги.
— Здорово, Поступаев! Здравствуй. Степан!
— Здравия желаю, ваше превосходительство! Подкрались вы к нам — и песок под ногами не скрипел.
— Дедушка! — схватив за руку адмирала. кричал Стешок. — Ведь я в гостях был у Марьи Моревны — морской царевны!
— Нуте-с? То-то, я смотрю, вы одёжу по кустам развесили. С нянькой был в гостях? Нуте-с?
— Нет, я один! Он меня не пускал даже!
— Иван Николаевич, будьте милостивы. — взмолился матрос, — не говорите мамаше их благородия, что я его в соленой купели окстил.
— А у меня в животе бурчит! — похвастал Стешок.
— Не скажу мамаше. Нуте, сударь, если вы морской воды хватили, вам больше нянька не нужна. И следует вам теперь звать своего ментора [10] уж не нянькой, а дядькой.
— Чувствительно благодарен, ваше превосходительство! А вы. Иван Николаевич, купаться пришли или аппетит нагуливаете?
— Какое там купанье с моими ногами! Нет, я так брожу. Места себе не найду. Знаю, что не сегодня — завтра "Дунай" придет, а не терпится.
[10] Ментор — наставник, воспитатель.