В парке весело работали больные. Сбросив теплые халаты, они расчищали аллеи, посыпали песком дорожки, устанавливали ограды вокруг газонов.
Около пятого отделения Виктор Дмитриевич встретил Гуйду. Через каждые десять дней он вместе с женой приезжал к Мещерякову. Довольно оглядывая хорошо одетого токаря, Виктор Дмитриевич шутя спросил:
— А через лесок спокойно ходишь сейчас?
Гуйда засмеялся.
— Теперь я на работу всегда отправляюсь как стеклышко. Грач-вахтер сторожит меня у входа в лесок. Сядет на самую нижнюю ветку, осмотрит внимательно и командует: «Прр-пустить!.. Тррр-езвый идет».
— Премию получил недавно за новое изобретение, — с нескрываемым удовольствием сообщила поправившаяся и посвежевшая жена Гуйды. Как бы спрашивая подтверждения у Виктора Дмитриевича, она добавила: — Этим-то не стыдно и похвастаться. Так ведь?.. А про грача он выдумывает все. Известный выдумщик, первый по всему заводу, — сказала она, счастливо смотря на мужа.
— Приезжай скоро на праздник к нам, — пригласил токарь. Улыбаясь, он кивнул в сторону жены: — Видишь?
Смущенное признание ее тронуло Виктора Дмитриевича:
— Раньше он желал ребенка, я — боялась. А теперь... Хотим Алексея Тихоновича просить... Ну как это прежде? В крестные отцы... И неудобно вроде...
В распахнутой шинели, в каракулевой папахе, по привычке лихо заломленной назад, из конторы вышел Юдин. Вслед за ним — Коля Петров, как всегда, с полевой сумкой через плечо, из которой теперь в дополнение к прежним инструментам торчала еще телефонная трубка.
У крыльца затормозила легковая санитарная машина. Шофер приоткрыл дверцу, предложил Юдину:
— Захватить? Я в город. Еду за нашим больным в Боткинскую больницу.
Махнув ему — езжай! — Юдин спустился с крыльца и тяжело побрел к воротам, постукивая палкой, словно пробуя прочность дороги, по которой идет. Улыбаясь, Коля Петров сказал шоферу:
— Поезжай! Юдин и пешком сегодня доберется. Недалеко — до прокуратуры...
При окончательном расчете Виктору Дмитриевичу вручили выписку из приказа Марины Ивановны с благодарностью за хорошую работу и денежную премию.
«Чтобы первое время я не беспокоился о деньгах»,— признательно подумал он.
Вот и все...
Кажется, еще совсем недавно открыли перед тобою дверь отделения. А теперь — распахиваются ворота в широкий мир...
Все уже было оформлено, расчет получен. И вдруг — стало жаль уезжать отсюда.
Виктор Дмитриевич еще раз — с грустью — прошелся по всему парку. Постоял около приемного покоя... Спившегося, сюда привезли его зимой, вытащив из петли. А отсюда весной — он уходит человеком...
Он вернулся в мастерскую, уложил вещи. Прибежали попрощаться Анна Андреевна и тетя Феня, на несколько минут отпросившаяся с дежурства. Уходя, она обняла Виктора Дмитриевича.
— Только помните, что у вас остались здесь друзья.
Он хотел спросить ее о Леле, но постеснялся Анны Андреевны.
Потом пришел старый архивариус, появился Коля Петров. Он посидел недолго. Марина Ивановна выхлопотала для больницы новую телефонную станцию, и теперь Коля возился с установкой оборудования.
— Виктор Дмитриевич, а может, и не уезжал бы от нас? —спросил он на прощанье. — В случае — трудно будет — дорогу не забывай...
Когда Коля ушел, Виктор Дмитриевич включил везде свет, — за все время работы он никогда не позволял себе такого расточительства. Но сегодня — можно. Пусть сегодня будет иллюминация!..
Он снова обмел и без того чистый верстак. Протер станки. В задней комнате наткнулся на стоявшие в углу лопаты и лом. Первые его инструменты здесь: ими он очищал от грязи темный подвал...
Приехал Аносов. Вадим специально взял сегодня свободный день. Он помог другу найти и снять в городе комнату. Уплатив за полгода вперед, Вадим уговорил его считать эту плату долгом:
— Ты теперь серьезно стал на ноги. В состоянии заработать и рассчитаться. Принимай это как большое человеческое доверие...
Пришли втроем — Марина Ивановна, Мещеряков и Славинский.