Словно почувствовав го взгляд, Елисей плавно повернул к парню голову и, чуть качнув ею, медленно приложил палец к губам. Плавно кивнув в ответ, Беломир вытянул из перевязи метательный нож, показал его казаку. Сообразив, что именно он хочет сказать, Лютый слегка кивнул и, ткнув пальцем в нож, указал на себя. Беломир только недоумённо вскинул брови, решив, что казак хочет сам начать бой.
Досадливо скривившись, Елисей плавно сместился к парню и, прижавшись губами к самому уху, почти беззвучно прошептал:
– Бросать их станешь, когда я велю.
Вместо ответа, Беломир коротко кивнул. Вернувшись на место, Лютый буквально по миллиметру принялся вытягивать из ножен шашку. Взяв в левую руку все метательные ножи веером, Беломир приготовился к бою. Казаки извлекли из ножен оружие, и Елисей, кинув на Беломира короткий взгляд, резко кивнул. Одним плавным движением поднявшись на колено, парень примерился и взмахнул рукой.
Первый нож ещё только вонзился в спину степняку, а последний уже был в воздухе. С такой скоростью парень ещё никогда ножи не бросал. Но к его удивлению, все клинки нашли свои жертвы. Между тем казаки, вскочившие с первым его броском, ринулись в атаку. К тому моменту, когда пятеро хазар повалились на землю, бойцы были уже рядом с костром. Выхватив шашку, Беломир ринулся следом, но воевать уже было не с кем.
Опытные рубаки налетели на степняков, словно смерч. Трое из оставшихся в живых даже не успели толком приготовиться к бою. Прикончив всю оставшуюся троицу, казаки быстро переглянулись и дружно уставились на парня. Понимая, что тут что-то не так, Беломир насторожился и, оглядев их, негромко спросил:
– Что не так?
– Всё так, друже, – весело улыбнувшись, отозвался Григорий. – Добре всё вышло. Сам не ждал.
– Да уж. Ловок ты, казачок, – одобрительно хмыкнул Елисей. – У такого и поучиться не грех.
– Ты ножи бросать не умеешь? – растерялся Беломир.
– Не довелось научиться, – смущённо пожал казак плечами.
– Ну, ежели не шибко обратно торопишься, попрошу Векшу тебе ножи отковать, да покажу, как их кидать правильно, – растерянно кивнул парень.
– Ножи ковалю вашему сам закажу, – отмахнулся Елисей. – А вот поучиться у тебя желаю.
– Добре. Вернёмся, научу, – кивнул парень, почесав в затылке.
Быстро переглянувшись, казаки обменялись короткими, острыми взглядами и принялись собирать трофеи. Беломир, извлекая из тел ножи, первым делом очищал их и только после приступал к обыску. Сняв со своих покойников пояса и сапоги, он убедился, что никаких тайников не пропустил, и задумчиво покосился на недовольно фыркавших лошадей.
– В стане после глянем, что там, – отмахнулся Григорий, заметив его взгляд.
– Я думаю, кто у них старшим был? – отмахнулся Беломир.
– А чего тебе их старший? – не понял казак.
– Понять надо, чего они тут высиживали.
– Ну, пришли они после торга. А там только твой бой случился. Иного я тут не вижу, – пожал Григорий плечами.
– И чего они тут ждали? Когда я из стана выйду? Чего хотели? – принялся пояснять свои вопросы Беломир.
– Да пёс их разберёт, поганых, – сплюнул Григорий. – Кончили, и ладно.
– А ежели снова придут? – не унимался Беломир.
– И тех прибьём, – жёстко отмахнулся казак. – Чем их меньше, тем нам проще.
– Это верно. Но знать, что враг затевает, нужно, – не уступил парень.
– Да как же ты узнаешь, коль они по-нашему почитай и не говорят, – развёл Елисей руками. – Ладно, ежели один на полсотни три слова знает.
– А что, из наших тоже никто по-хазарски не говорит?
– А на кой? – хмыкнул Григорий.
От такой постановки вопроса Беломир несколько завис. За разговором они успели оттащить все тела подальше в лес и, рассевшись у костра, принялись рыться в перемётных сумах степняков. Пресные лепёшки, вяленая до древесной сухости конина, соль в тряпицах, вот и весь сухой паёк кочевников. К тому же всякие походные мелочи, деревянные фигурки, обмазанные кровью и жиром, в общем, ничего такого, что могло бы пригодиться в хозяйстве.
Григорий снял с рогульки небольшой медный казан, в котором хазары готовили что-то вроде кулеша, и, поставив его на землю, подвесил походный чайник. Этими предметами походного обихода обзавелись уже половина станичников. Быстро уничтожив кулеш, казаки приступили к неспешному питию чая. Говорить было не о чем. Дело, ради которого они сюда пришли, было сделано. Осталось только вернуться обратно.