Читать книгу «Первый очаг» онлайн.

– Она всё туда прежде заложенное в одну кучу собрала и рассыпаться не давала, – принялся объяснять парень, старательно подбирая слова.

Ну не знал он, как ещё можно объяснить казаку, что пыж это не просто преграда, а средство для достижения нужного давления.

– Это что же, пред каждым выстрелом так делать надобно? – озадачился Григорий.

– Я так мыслю, надо весь порох на части разделить и в мешочки шёлковые рассыпать. А как стрелять решили, так тот мешочек прямо в ствол и совать. А гальку тоже в мешочки, но уже из рогожи. Вот и получится, что для стрельбы сразу всё готово будет, – делая вид, что задумался, медленно принялся высказываться Беломир.

– А поджигать тогда как? – тут же влез Векша.

– Запал надобно толковый делать, – почесав в затылке, буркнул парень. – С рогулькой. На одной стороне шип, которым пушкарь станет мешочек с порохом пробивать, а на другой факел с огнём.

– Это что получается? – задумался Григорий. – Прежде пушку заряди, после мешочек пробей, потом пороху для затравки засыпь, и уж только после палить можно?

– Ну, а как иначе-то? – развёл Беломир руками. – Сам видел, с затычкой она и стреляет лучше.

– Тоже верно, – с сомнением кивнул казак.

– А давай проверим? – помолчав, предложил парень. – Мы с Векшей из своей пушки пальнём, так, как я говорил, а станичники из тюфяка, как сами привыкли. Чей выстрел дальше, тот и победил. Только мишень толковая нужна.

За разговором они вернулись к орудию, и его предложение слышали все собравшиеся у околицы станичники. Пришли сюда и старшины. Так что предложение парня народ воспринял с интересом.

– Добре, – подумав, решительно кивнул Григорий. – Сейчас велю тюфяк сюда тащить.

Решение это народ воспринял с одобрительным гулом. Как оказалось, на испытание новинки не поленились прийти и местные артиллеристы. Так что тюфяк они принесли к месту быстро. Уже привычно собрав своё чудо-орудие в кучу, казаки ловко зарядили его и принялись совещаться, из чего делать мишень. Беломир, оторвав от всё той же многострадальной рогожи пару кусков, свернул заряд в два тугих пакета и, затолкав его в ствол, стилетом пробил ткань.

С соседнего огорода казаки притащили чучело и, установив его шагах в ста за околицей, на дороге, принялись спорить, далеко это или в самый раз. Расчёт тюфяка с ходу заявил, что такое расстояние для их орудия дальний выстрел, а вот Беломир был уверен, что мишень можно отнести и подальше. В итоге, после долгих споров, было принято соломоново решение. Сначала стреляют из тюфяка, а после из нового орудия. Так будет лучше виден результат.

Что на самом деле происходило в горах, никто так толком и не понял, но отправленные вокруг станицы разъезды несколько раз сообщали, что степняки возвращались с гор в весьма потрёпанном состоянии. Беломир, слушая эти рассказы, только задумчиво хмыкал и прикидывал, как долго ещё Григорий выдержит и сумеет просидеть дома. Парень со дня на день ожидал от него предложения пробежаться на разведку, а оно всё не поступало.

Отчего, почему? Кто бы ему самому объяснил. Но вылезать с подобными предложениями Беломир не торопился. К тому же тут ещё и дома работы прибавилось. Одно изготовление пороха чего стоило. Как оказалось, запасов для зелья у казаков нашлось немало. И теперь ему предстояло всё это превратить в толковый порох. Благо подобным делом они с парнями развлекались ещё в прошлом, так что дело было, можно сказать, знакомое.

Идея парня с расфасовкой зарядов по мешочкам нашла у казаков серьёзную поддержку. Понаблюдав, как увеличилась дальность стрельбы с обычной тряпкой, местные артиллеристы сами попросили Беломира рассыпать порох и каменный дроб по мешочкам. Не забыл парень сделать и настоящий ёршик для пробанивания ствола из латунной проволоки. Вовремя вспомнил, что тлеющие обрывки ткани могут привести к самоподрыву пороха.

Так что теперь десяток женщин старательно отшивали шёлковые мешочки для пороха и холщовые для каменной гальки. Саму гальку отправили собирать мальчишек. Беломиру же осталось только всё это правильно расфасовать и рассыпать по готовой таре. За этим занятием его и застала молодая вдова Любава, принесшая очередную партию мешочков под порох. Чинно поздоровавшись, женщина аккуратно выложила на стол готовую работу и, с интересом посмотрев, как парень взвешивает порох, недоумённо хмыкнула:

– Это зачем же его так отмерять? Всё одно ж сгорит.

– Зелье, когда горит, много огня разом выбрасывает, и от того огня дроб каменный вылетает. Вот чтобы весь дроб одинаково летел, и нужно, чтобы зелья в каждом заряде одинаково было, – не отрываясь от работы, осторожно пояснил Беломир, подсыпая пороху на чашку.

– Всё бы вам мужикам для войны придумывать. Столько шёлка доброго извели, – вздохнула Любава.

От такого обращения Беломир невольно вздрогнул. Назвать казака, живущего в станице мужиком, это по местным меркам настоящее оскорбление. Но уже в следующую минуту парень сообразил, что это было не оскорбление, а половое определение. Мужик, баба. Оторвавшись от работы, Беломир осторожно отодвинул весы и, всем телом развернувшись к нежданной гостье, проворчал, разводя руками:

– Думаешь, мне воевать шибко нравится? Я б лучше вон махины всякие придумывал, да только не получится. Не дадут нам жить спокойно. А не будет оружия, и нас не станет. Иль ты хочешь в полоне татарском жить?

– Совсем сдурел?! – возмущённо всплеснула Любава руками. – Да я тех поганых на дух не выношу.

– А чего ворчишь тогда? – снова не понял парень. – Иль тебе шёлку жаль?

– Жаль. Я дочкам рубашек добрых пошить не могу, а вы его на пальбу пускаете, – насупившись, обиженно протянула женщина.

– А дочерям-то сколь уже? – уточнил парень, почесав в затылке.

– Погодки, пять да шесть лет стукнуло, – грустно улыбнулась Любава.

– Ага, выходит, уже и не совсем малые, – кивнул Беломир поднимаясь.

– Да как же не малые? Дети ж ещё, – тут же завелась Любава.