— Подождите, Уёхара-сан, — перебил женщину я. — А если описать в осмотре, что пациент отрицал наличие больничного листа? Савада-сан ведь говорит, что больной ничего об этом не сообщил.
— Так можно было бы сделать, если бы у врача не оказалось возможности проверить в системе список открытых больничных, — спокойно ответила Уёхара, а затем повернулась к Саваде и перешла на повышенные тона. — Но у врача такая возможность есть!
— Уёхара-сан, я не знаю, как искупить свою вину… — простонал Савада.
— Списать на сбой системы не получится? — продолжил предлагать варианты я. — Объяснить, что в тот день программа не выдала ошибку. Не указала на наличие другого больничного листа?
— Нет, Кацураги-сан, и это тоже не выйдет, — замотала головой Уёхара. — Комиссия может созвониться с айтишниками и узнать, как обстояли дела с системой в тот день. Это прозвучит, как детская отмазка.
— А что же тогда делать? — тихо спросил Савада.
— А, может, Савада-сан, вы сами предложите нам, что делать, и не будете сбрасывать груз своей ответственности на нас с Кацураги-саном⁈ — воскликнула Уёхара. — Почему Кацураги-сан предлагает варианты, а вы трясётесь, словно…
— Уёхара-сан, — перебил женщину я. — А что, если мы проведём врачебную комиссию и аннулируем больничный Савады-сана? А затем откроем через ещё одну врачебную комиссию другой больничный задним числом так, чтобы наш лист нетрудоспособности не пересекался с листом из другой оргиназации?
Уёхара Ёсико замолчала.
— Это вариант, Кацураги-сан, но лишь при одном условии… — Уёхара открыла амбулаторную карту и принялась сверять даты. — Если больничный лист пациента ещё не был подан в оплату.
— Р-разрешите доложить? — ляпнул Савада.
— Докладывайте, Савада-сан, вы не в армии, — сухо усмехнулась Уёхара, продолжая изучать карту.
— Больничный лист был закрыт только вчера, — сказал он. — В оплату уйти он не мог.
— Кем закрыт? — спросила Уёхара Ёсико.
— Кондо-саном, — ответил Савада.
Тьфу ты! Ещё и Кондо в эту историю влез…
— В таком случае оштрафовать могут даже двух врачей, — вздохнула Уёхара. — Ну и заварили же вы кашу, Савада-сан. Но Кацураги-сан прав. У нас есть только один выход из этой ситуации. Похоже, из больницы сегодняшней ночью мы не выйдем. Савада-сан, готовьте два протокола. Один — на аннулирование старого больничного, а второй — на открытие нового.
— Х-хорошо, Уёхара-сан! Будет сделано! — закивал Савада Дэйчи.
— А вы, Кацураги-сан… — начала она, но женщину перебил ещё один поздний гость.
Незнакомый мне молодой мужчина в синем хирургическом костюме вошёл в кабинет Уёхары Ёсико и молча положил на стол документ.
Уёхара и неизвестный мне хирург долго смотрели друг на друга, как в немом кино.
— Это что, Ясуда-сан? — спросила Уёхара.
Ясуда? Ясуда Кенши? А вот и заведующий хирургическим отделением. Похоже, нам судьбой уготовано встретиться быстрее, чем я полагал.
— Это заявление на допуск Кацураги-сан к работе в хирургическом стационаре, — спокойно произнёс он.
— В хирургическом? Чего? — искренне не понимала происходящего Уёхара.
— Не хочу вас перебивать, Ясуда-сан, — встрял в разговор я. — Но ведь я ещё даже не обсудил с вами этот вопрос.
— Как это? — пожал плечами Ясуда Кенши. — Рэйсэй-сан передал мне, что вы готовы приступать к работе хоть сегодня.
Да что за сломанный телефон — этот Рэйсэй Масаши⁈ Мы же договаривались иначе!
— Кацураги-сан, — добавил Ясуда. — Я, честно говоря, думал, что вы уже в хирургическом стационаре. Вашего осмотра ждут уже трое экстренных пациентов с острыми болями!
О-о-о… Права оказалась Уёхара-сан. Этой ночью мы домой не вернёмся.