Читать книгу «Чужой среди своих» онлайн.
— Здорово… — приветствую двух одноклассников, которых не сразу заметил за шкафом, отодвинутым почти на середину класса. В ответ вялые кивки.
Девочки, вразнобой ответив мне, обступили, обсыпали вопросами, и почти тут же, как стайка воробьёв, вспорхнув, улетели в дальний конец класса.
— Помочь? — нахмурила гладкий лобик Изольда, — Ну не знаю… ты же от практики освобождён…
— Да! — уже более решительно кивнула она, — Врачам виднее! Ты лучше вон… в уголок сядь, посиди! Поговорим. Читал «Известия»? Ещё одна страна на африканском континенте решительно встала на путь строительства социализма! Здорово, правда?!
— Здорово, — вяло отзываюсь я, не желая вступать в заведомо проигрышные споры, — Но ты меня совсем уж за инвалида не держи! Воды принести или парту передвинуть меня хватит!
— Нет, нет… — замотала головой она, и тут же кинулась за поддержкой к классной руководительнице, вошедшей в дверь, — Татьяна Ильинична! Ну хоть вы скажите ему! Он от практики освобождён, а…
— Добрый день, Татьяна Ильинична, — перебивая старосту, здороваюсь с учительницей, — хорошо выглядите!
Вру, ой вру…
— День добрый, — рассеянно отозвалась та, — Спасибо, Миша, ты тоже выглядишь… окрепшим.
Последнее слово она произнесла несколько неуверенно, вглядываясь в мою опухшую физиономию.
— Вот… — энергично киваю я, — выгляжу хорошо, а чувствую себя ещё лучше! Пришёл вот на практику…
— Нет, Миша… — женщина всплеснула полными руками, — ты не понимаешь! Эпилепсия — коварная болезнь…
Она закатила целую лекцию, согласно которой я — инвалид я тяжёлым заболеванием, и в любой момент…
— Ч-чёрт… — саданув кулаком по стене, немного пришёл в себе от боли, и, сделав вид, что не заметил выглянувшей из двери девичьей головки, пошёл по коридору к лестнице, на ходу слизывая выступившую на костяшках кровь, — лучше б не приходил! Как помоями… и ведь с лучшими намерениями! Чёрт…
То и дело пропуская занятых делом людей, спустился вниз, и, постояв с тяжёлым сердцем у школьного крыльца, пошёл куда глаза глядят. Ноги сами принесли меня сперва на школьный стадион, но и там народ вовсю занят делом, от чего стало только хуже.
Постояв, плюнул и пошёл за сараи, хлопая себя по карману куртки. Папиросы на месте…
Привалившись спиной к стене сарая, верчу в руках мятую пачку. Курить, конечно, вредно…
— Непременно брошу, — обещаю сам себе, чиркая спичкой. Бездумно затягиваюсь и выбрасываю из головы соблазнительные виденья, как я на попутных поездах еду в Москву, где покоряю приёмную комиссию в МГУ…
— А, Стукнутый! — прервал мои мысли знакомый голос, и, повернув голову, я увидел знакомую физиономию Кольки Второва, светящуюся откровенным, нескрываемым злорадством.
— Гля, парни… — он повертел головой туда-сюда, как бы ища поддержки у компании, с которой пришёл, — кто с нами! Ещё не в дурке?
— Угомонился бы… — пробурчал кто-то из ребят, демонстративно отходя в сторону и закуривая. Ещё несколько человек отошли вместе с ним, и, достав папиросы, закурили и заговорили о чём-то, бросая иногда в нашу сторону короткие взгляды.
Но не все…
… стоит, подперев плечом чахлое деревце, Севка, ломая пальцами сорванную веточку и глядя на меня с тем безжалостным любопытством, какое бывает у детей, обрывающих крылышки у пойманных насекомых. Это не очень-то красиво, но в общем-то уместно у малышей, исследующих мир, а для парня его возраста подобная тяга к садистским проявлениям, явление нездоровое.
Леван, фыркнув и скрестив руки на груди, отошёл в сторону. С Колькой, как я понимаю, он по-прежнему в контрах, а мне он не простил ни выговора в тот день, ни, тем более, эпилептического припадка. Подростки в таком возрасте обычно максималисты, и обида, наложившаяся на первобытные инстинкты, требующие давить слабейшего, дала свои ядовитые ростки.
«— Как назло, — мрачно констатирую я, — ни Ваньки, ни Лёхи… Будь они здесь, могли бы миром разойтись, а сейчас не уверен…»
Курю, не глядя на Кольку и стараясь не вслушиваться в ядовитые слова, вылетающие из поганого рта.
— Всё те же на манеже… — зевнув, произношу я, поймав паузу в монологе Второва, и, потушив папиросу о стену сарая, отлепляюсь от неё, — Ладно, парни, бывайте… а я пошёл.
— Правда глаза колет?! — перекосился Колька и захохотал — наверное, в его понимании, обидно и демонически.
— Вроде того, — киваю я, — Отрепетируешь новый номер, я, может быть, и захочу послушать. А так… бывай.
В кругу нейтралов заусмехались, отпустив несколько реплик, слышимых только своим.