Я благодарю, мы с ним равняем счет взаимовыручки и расходимся до возникновения у кого-то из нас следующей проблемы.
На поле оказываемся в разных командах.
Я выкладываюсь на все сто, но мы всё равно продуваем.
Обидно, конечно, но не смертельно.
Тем более, что иначе и быть не могло. В команде противников сегодня на позиции нападающего — Молотов.
Это человек с темным прошлым, непробиваемым упрямством, огромным финансовым талантом и абсолютным неумением идти на уступки.
Когда в списках игроков он, победишь ты или нет, чаще решает жеребьевка, чем твоя выкладка в игре.
За себя мне, как обычно, не стыдно. Но по итогу я чувствую себя вымотанным и чуточку злым. Еще сильнее хочется забить на все дела и рвануть к Марьяне. Спорт не помогает снять стресс. Я хочу её.
После финального свистка и пожатия рук более чем достойным соперникам иду в сторону трибун, кода слышу неожиданный оклик всё того же Молотова.
Замедляюсь, следя за его приближением.
В силу профессии я в разное время имел дело с самыми разными людьми. В частности, я знаком и с преступниками. Бывшими и не очень.
Никита Молотов — человек, отбывавший когда-то совершенно реальный срок. Я никогда не интересовался подробностями того дела, но слухи ходят разные. Да и с учетом высот, до которых он поднялся, в идеальную чистоту его деятельности я не верю. Но и не осуждаю. Как минимум, ему хватило смелости понести ответственность, когда поймали. Этим могут похвастаться не все.
Он производит сильное впечатление. Высокий. Атлетичный. Его массивные плечи по-борцовски немного направлены вперед. Скажу честно, в спарринг с ним я не встал бы. Там мне вряд ли светило бы целых два тайма Дай бог выстоять после хотя бы двух профессиональных ударов.
В юности Молотов занимался вольной борьбой, участвовал в боях без правил.
Теперь кроме прочего владеет сетью спортивных клубов.
— Спасибо, что подождал.
Он протягивает мне руку, я пожимаю, умалчивая, что не подождать с моей стороны было бы слишком опрометчиво.
— Я могу чем-то помочь?
— Да, можешь, — Никита смотрит на меня пристально. Так, словно принимает решение — стою я вообще чего-то или даже начинать разговор нет смысла. Если честно, я буду совсем не против, если Молотов решит, что не стою. Ввязываться в дела с ним может быть чревато.
Он вздыхает и тянется к коротким темным волосам на затылке. Ерошит их, скривившись, смотрит в сторону, потом снова на меня:
— Мне нужна помощь хорошего адвоката. Очень хорошего, Вадим. За любые деньги.
Никита делает ударение на слове «очень», а я усмехаюсь.
— Помощь в чем?
- Мне нужно отсудить у матери своего ребенка.
Если честно, суть вопроса меня м-м-м поражает но я стараюсь выглядеть не особенно охуевшим. Просто приподнимаю брови и жду, когда Никита продолжит.
Он собирает густые брови на переносице. Трет лоб. Видно, что хотел бы обойтись без подробностей, но совсем без них я не смогу.
— Это давняя история. Мы с матерью девочки расстались, она скрыла от меня беременность, я узнал о ребенке только сейчас и то случайно. Но это моя дочь.
Совершенно точно моя.
Никита говорит так убедительно, что я при всем желании не поставлю его слова под сомнение. Только я — не суд.
— Если тебе нужно восстановить отношения с дочерью, я могу посоветовать в первую очередь попытаться найти общий язык с ее мамой, а уже потом искать очень хорошего адвоката. Если повезет, он может тебе не понадобится.