Гермиона слабо улыбается и кивает: она знала, что Драко лжёт.
— Я не держу на тебя обиды, Драко, ты…
— Грейнджер, просто замолчи.
— Я бы никогда не смогла даже проводить время…
— Гермиона, — она поднимает голову, и они смотрят друг на друга целых двенадцать секунд, прежде чем Малфой машет рукой в её сторону. — Думаю, тебе стоит взять юбку вместо трёх пар штанов, хотя бельё остаётся на твоё усмотрение.
— Ой, — Гермиона пялится на одежду в своих руках, затем переводит взгляд на Малфоя и прищуривается. — Ты же собирался сказать мне об этом до того, как мы перестали ссориться?
Он ухмыляется, садится на кровать и достаёт носки: один белый, другой чёрный. Покачав головой, она разворачивается к сундуку и на этот раз внимательно выбирает вещи.
— Я тот, кто я есть, — он говорит тихо, но уверенно.
Она на мгновение замирает, потом приподнимает подбородок, разыскивая трусы.
— Знаю, — Гермиона переворачивает кипу фотографий, прежде чем найти нужную стопку. — Я бы не стала это менять, — она говорит то, что думает. Она не знает, где или кем бы был Драко, не имей он за спиной такого прошлого, и ей кажется важным в этом признаться.
Он сидит несколько секунд, не издавая ни звука, потом слышится скрип кровати.
— Я этого больше не скажу.
Она предполагает, что Малфой имеет в виду «грязнокровка», и знает: он проигнорирует её просьбу об уточнении. Или разозлится — не она одна ведёт себя так, чувствуя собственную уязвимость. Гермиона замирает в странной позе и пару секунд не может пошевелиться, сердце за рёбрами ускоряет свой темп.
— Хорошо, — Гермиона выпрямляется, крышка падает на место, и она оттаскивает сундук от двери.
========== Тридцать девять ==========
День: 1522; Время: 12
Гермиона всматривается в стенку своей временной спальни и тянется к малфоевскому сундуку, чтобы положить нож, которым соскребала плесень. Она окидывает скептическим взглядом стоящие перед ней две банки с краской и приходит к выводу, что так по крайней мере лучше, чем было.
Молодой человек Элисон — о котором та не перестает говорить с тех самых пор, как довольно бесцеремонно уставилась на две отметины у Гермионы на шее, — вернулся с банками фиолетовой, жёлтой и коричневой краски. Гермиона, моргая, несколько секунд на них пялилась, в то время как Элисон и Гарри — тот самый парень — отправились в одну из спален, прихватив банку с фиолетовой краской. Гермиона по-прежнему звала его Гарри, хотя все остальные добавляли к его имени уточняющее «младший» или «другой», пока вчера вечером и вовсе не переименовали его в «Гарри Задротера». Гермиона не собиралась так его называть, несмотря на разрешение самого Гарри и фырканье Жабьена. Честно.
— Грейнджер, — Гермиона подпрыгивает, и кисть, которой она вела по стене ровную линию, дёргается. Она смотрит направо, налево, оглядывается назад, и Малфой усмехается. — Грейнджер, это божий глас. Я пришёл извиниться за твои волосы.
Откуда-то сверху слышится весёлое фырканье, и Гермиона замечает его лицо, маячащее в дырке в углу потолка. Она и не думала, что отверстие такое большое, пока не… сравнила.
— Я не представляла, что эта дырка такая здоровая, пока не увидела, как хорошо в неё вписывается твоя надутая физиономия.
— Смешно, — тянет Драко. Под его рукой края осыпаются, и труха валится вниз в подставленное мусорное ведро — прямо в дождевую воду. Гермиона окидывает потолок подозрительным взглядом, и Малфой смещается, перераспределяя вес.
— Это что за цвет?
— Он называется «жёлтый», — медленно произносит она, её губы ободряюще изгибаются. Драко хмурится, а Гермиона улыбается.
— Я не собираюсь смотреть на жёлтые стены.
Она хватает банку, которой пользуется, затем вторую, с коричневой краской, и протягивает их Малфою. Она собиралась поинтересоваться его мнением, но этот вопрос показался ей слишком личным. Будто это их комната, в их доме, или что-то в таком роде. Словно они останутся тут надолго и Драко может быть дело до этой мелочи. Поэтому она решила, что выкрасит стены в жёлтый цвет вместо того, чтобы ждать, пока принесут что-нибудь ещё. Её тоже не должна волновать такая ерунда, а вопрос, какой цвет предпочитает Драко, будто бы… подчёркивал, что это их спальня, их личное пространство. Подобное добавляло… серьёзности.
Драко смотрит на банки с краской, затем переводит взгляд на Гермиону.
— Ты хочешь, чтобы я выбрал между грязно-коричневым и ядовито-жёлтым?
— Это всё, что раздобыл Гарри.
— Скоро принесут ещё.