Читать книгу «Очерки истории кибернетики в СССР» онлайн.

«Но так как управляем лишь живой труд, то задачей управления в области производства средств производства является обеспечение такого приложения живого труда сегодня, которое обеспечивало бы максимально возможный рост его производительности завтра»[251].

Решение этой задачи, особенно в условиях, когда предполагается в перспективе автоматизировать функции централизованного управления общественным производством, упирается в определение такой универсальной количественной меры затрат живого труда, которая была бы объективно определима не только в прошлом, но и в режиме реального времени, и даже для будущего.

Вот здесь и срабатывает отмеченная нами выше «опечатка» насчет роли труда в производстве. Н. И. Ведута пишет:

«Из всего разнообразия натуральных форм различных ресурсов, используемых во всей системе общественного производства, общественное рабочее время является в конечном счете единственным ресурсом, ограничивающим объем производства материальных благ. Его планомерное распределение в системе позволяет преодолеть ограничения по всем прочим ресурсам, а также предупреждать их возникновение»[252].

Остается только найти способ управления этим самым общественным рабочим временем, распределения его в системе общественного производства именно так, как это нужно обществу с одной стороны, и так, чтобы на такое распределение его рабочего времени согласился каждый отдельный член этого общества. Что касается второй части задачи, то Н. И. Ведута считает, что здесь как раз и должна сработать система распределения, учитывающая цены равновесия:

«…управление производством, прежде всего и в решающей мере, представляет собой распределение в пространстве и времени общественных ресурсов живого труда.

Это распределение опосредствуется распределением продуктов труда, в связи с чем совершенно необходима информация о затратах общественного труда на производство каждого продукта. Единственным источником такой информации является цена. Поэтому оптимизация управления возможна только в меру достоверности этой информации»[253].

И дальше:

«Как масса присуща любой вещи, так овеществленный труд любому продукту. Как грамм служит физической единицей измерения массы – общего свойства каждой вещи и любой их совокупности, так и рубль служит денежной единицей оценки количества живого труда, овеществленного в каждом отдельном продукте и любом их множестве.

Целеустремленное распределение ресурсов по отраслям общественного производства определяет объем и структуру продукта в последующем за распределением отрезке времени, а не в предшествовавшем ему. Поэтому цены, используемые для распределения ресурсов как исходные данные, должны нести информацию не о прошлых затратах на единицу продукта, а о тех затратах, которые будут иметь место в предстоящем процессе простого и расширенного воспроизводства общественного продукта. Для прогнозирования таких цен также нужна точная информация о фактических затратах и их динамике»[254].

Точная информация о фактических затратах живого труда в условиях рыночной экономики если и возможна, то только внутри крупных корпораций, которые имеют для этого необходимые ресурсы для ее сбора и заинтересованы в ней с целью понижать необходимое рабочее время и повышать прибавочное для извлечения большей прибавочной стоимости. Но именно эта информация в условиях рыночной экономики скрывается самым тщательным образом, поскольку ее открытие грозит тем, что этой информацией воспользуется конкурент, налоговая полиция, да и просто потребитель увидит фальсификацию продукта, без каковой сейчас просто невозможно удержаться на рынке.

В то же время, не существует никаких принципиальных препятствий для организации сбора и обработки точной информации о фактических затратах живого труда в условиях централизованного государственного управления экономикой, когда все общество представляет собой единую корпорацию. Здесь если и существует какая-то трудность в решении этого вопроса, то чисто техническая – как собирать, хранить и обрабатывать огромные массивы информации. Но эта задача сравнительно легко решается с помощью автоматизации процессов сбора и обработки информации, необходимой для управления.

Н. И. Ведута так и пишет:

«Главным достоинством централизованного планомерного управления экономикой при общественной собственности на средства производства является возможность сбора и использования всей информации, необходимой для того, чтобы обеспечить оптимальное управление экономикой: пропорциональное развитие всех отраслей народного хозяйства, полное и эффективное использование трудовых, производственных и природных ресурсов, их полномасштабное воспроизводство и сохранение природной среды»[255].

Но, как верно замечает в своей статье о разбираемой книге Н. И. Ведуты А. Ю. Самарский, «сам по себе точный расчет выпускаемой продукции не избавит общество от анархии производства… если нет ясного экономического видения, как преодолеть товарную экономику, дело изначально обречено на неудачу»[256]. Притом речь идет не только о псшитэкономическом, но еще и об экономико-математиченском видении, поскольку автоматизированная система управления экономикой требует построения не просто динамической, а не статической модели, но и такой, которая бы предполагала динамику в нужном направлении, в данном случае – в направлении преодоления товарного характера производства.

Но А. Самарский не прав, когда утверждает, что главным направлением экономических исследований Николая Ивановича Ведуты было «развитие метода «затраты – выпуск» В. В. Леонтьева»[257] Сам Н. И. Ведута ссылается не на В. В. Леонтьева, а на В. С. Немчинова[258], школа которого, нужно напомнить, впоследствии полностью перешла на позиции товарничества. И это не просто вопрос отечественного приоритета. Дело в том, что именно В. С. Немчинов поддерживал идею вычисления и использования полных затрат труда в экономических расчетах, в то время как в модели «затраты – выпуск» В. В. Леонтьева труд – это всего лишь один из множества «ресурсов», подлежащих учету. К тому же В. В. Леонтьев не сам придумал метод межотраслевого баланса. Главные его идеи, в том числе и центральная – перевод трудовой теории стоимости на язык математики – принадлежит русскому экономисту В. К. Дмитриеву. Этим методом активно пользовались в начале 20-х годов в СССР для составления годовых балансов народного хозяйства, и В. В. Леонтьев неслучайно подчеркивает значение для своего последующего творчества первой своей печатной работы «Баланс народного хозяйства СССР. Методологический разбор работы ЦСУ»[259] написанной, когда он учился в аспирантуре в Берлине, и перепечтатанной сразу же в декабрьском номере журнала «Плановое хозяйство» за 1925 год. Но, как уже говорилось, в методе «затраты – выпуск» исчезла главная идея В. К. Дмитриева, которая является центральной и у Н. И. Ве-дуты – идея рассмотрения труда как единственного фактора производства.

Метод межотраслевого баланса был естественным для концепции Н. И. Ведуты еще и потому, что он считает, что «сущность управления функционированием и развитием экономики и культуры является эффективное распределение ограниченных ресурсов общественного рабочего времени по отраслям народного хозяйства»[260].

Насколько этот метод был бы эффективен, если бы нашел полное применение, сейчас сказать сложно. Все, что можно сказать с полной уверенностью, что рыночные методы управления производством оказались разрушительными и привели к катастрофе СССР и грозят всем, кто не спешит от них отказываться.

Разумеется, что эта небольшая книжечка, которой мы посвятили данный очерк, не может претендовать на роль фундаментального труда, но можно без слишком большого преувеличения сказать, что ее автор в каком-то смысле спас честь советской экономической науки. Он оказался одним из немногих советских экономистов, которые работали именно в том направлении, в котором должны были работать экономисты при социализме. Но одновременно это и «свидетельство о бедности» советской политэкономической науки. Ведь Н. И. Ведута оказался одним из немногих профессиональных экономистов, которые пытались исследовать пути преодоления товарного характера производства при социализме и последовательно отстаивал свою точку зрения.

Для нас же важно, что одинаково хорошо разбираясь как в вопросах кибернетики, так и политической экономики, он пришел к выводу, что преодоление товарного характера производства возможно только на путях создания общегосударственной автоматизированной системы управления народным хозяйством.

Очерк девятнадцатый. Актуальность основных принципов построения ОГАС

В. М. Глушков, размышляя над ОГАС, с самого начала исходил из того, что эта система должна послужить инструментом радикального переустройства общества – притом переустройства на совершенно новых основакниях. Он ясно видел, в чем состоит основание современного ему общества. Это были, по его мнению, товарно-денежные отношения. Конечно, существовали огромные различия между экономической системой капитализма и социализма. И Глушков вовсе не намеревался их игнорировать. Напротив, он всячески подчеркивал, что системы, подобные ОГАС, невозможны при капитализме с его конкуренцией и коммерческой тайной, и что только социализм с его общественной собственностью на средства производства и централизованной плановой системой управления экономикой создает благоприятную почву для внедрения общегосударственных автоматизированных систем управления. Но в то же время, он прекрасно понимал, что план и рынок еще не исключают друг друга. Что товарно-денежные отношения смогут быть устранены только тогда, когда будет найдена адекватная, а точнее, более эффективная замена им в плане способа контроля и учета – как потребностей и ресурсов для их удовлетворения, так и меры труда и потребления. Именно в качестве такой альтернативы товарно-денежным отношениям он мыслил ОГАС.

Увы, тогда его предложения не были приняты правительством и предсказанный Глушковым кризис в управлении экономикой обернулся полным крахом экономики[261].

Но проблема «второго информационного барьера» от этого не исчезла, в том числе и для развитых капиталистических стран.

Например, Советский Союз критиковали за то, что там большой бюрократический аппарат. На 1988 год численность его оценивалась между 2 и 2,4 млн чел.[262] Это было существенно меньше 1 % населения. Притом, следует принимать во внимание, что такая численность чиновничьего аппарата была результатом горбачевской «борьбы с бюрократией». В 1980 году их было всего 1755 тыс. чел. И считалось, что это очень много. Но вот данные по основным некоторым развитым капиталистическим странам на 1995 год о количестве занятых в государственном управлении в отношении ко всему населению: США – 4,4 %, Германия – 3 %, Швеция – 9,4 %. А по данным за 2010 год в Германии процент управленцев вырос до 6,1 % населения, в США – 6,8 %, в Швеции – 11,7 %. Притом, Барак Обама грозился увеличить штат федеральных ведомств еще на 25 %[263].

Но это речь идет только о занятых в государственном управлении. А посмотрите на аппарат управления в сфере экономики, который часто значительно превышает количество занятых в производстве. Например, в книге Эда Майклза, Хелен Хэндфилд-Джонс и Элизабет Экселрод «Война за таланты» приводится мнение, что «работники умственного труда теперь требуются для 60 % рабочих мест»[264].

Но разве можно сказать, что управляемость экономики от этого повышается? Длящийся уже который год кризис дает вполне очевидный ответ на этот вопрос.

И никакое увеличение числа компьютеров, локальных и корпоративных сетей здесь не поможет. Это прекрасно видно на примере ведущих капиталистических стран, где эта проблема стоит острее всего. Идя по такому пути, они никогда не приблизятся к тому, о чем писал Глушков – к созданию автоматизированной системы управления экономикой.

Их опыт в этой сфере нельзя копировать, не только потому, что их системы дорогие, но и потому, что они не выполняют главной задачи – они не рассматривают общество и даже государство как единое целое. В связи с этим современные системщики, когда заходит речь об автоматизированных системах управления общественными (скажем, экономическими процессами), просто не видят «объекта управления».

Причина этого в том, что, с одной стороны, есть объективная проблема – глобальный рынок, в котором любая национальная экономика и национальное общество выступают, в лучшем случае как подсистемы (в подавляющем большинстве стран – это только секторы рынка, а то и вовсе чьи-то сферы влияния). К этой проблеме прибавляется еще и субъективный фактор – эмпирический, то есть мозаичный подход, который сегодня полностью господствует в науке.

[251] Там же. С. 35.

[252] Ведута Н. И. Социально эффективная экономика. М., 1999. С. 43.

[253] Там же.

[254] Ведута Н. И. Социально эффективная экономика. М., 1999. С. 44.

[255] Там же. С. 81.

[256] Самарский А. Ю. Принцип экономико-математической модели межотраслевых производственных связей в контексте управленческих идей В. М. Глушкова // Досвiд та перспективи застосування загальнодержавних автоматизованих систем управлiння в соцiально-економiчнiй сферi Матерiали Круглого стол-семiнару до 90-рiччя з дня народження академша В. М. Глушкова. К., 2012. С. 77.

[257] Там же.

[258] Ведута Н. И. Социально эффективная экономика. М., 1999. С. 14.

[259] Леонтьев В. Баланс народного хозяйства СССР – методологический разбор работы ЦСУ// Плановые хозяйство. 1925. № 12.

[260] Ведута Н. И. Социально эффективная экономика. М., 1999. С. 69.

[261] Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики. К., 2003. С. 329.

[262] Труд в СССР. М.: ЦСУ СССР, 1988. С. 30.

[263] http://sd.net.ua/2010/12/27/bolshe-demokratii-bolshe-chinovnikov.html

[264] http://www.management.com.ua/hrm/hrm210.html