Читать книгу «Мир клятв и королей» онлайн.

Охватившая сердце пустота, уже давно не отступавшая, начала заполняться жгучей ненавистью. Перед глазами промелькнуло всё, что заставляло её магию перегружать её тело и рваться наружу, чтобы столкнуться с чем-нибудь, что сможет оказаться достойное сопротивление. Размытая дорогая и изувеченное тело. Вывихнутая кисть, попавшая в поле зрения, и пальцы, сохранившие чувствительность – они ощущали грязь, кровь, холод и неописуемую боль, из-за которой Марселин глотала слёзы. И там, совсем близко, человек в идеально сидящем тёмном костюме, с вычищенными до блеска туфлями, на которые почему-то не упала ни одна капля. Затем, через агонию и магию, переполнявшую её тело, – тёмно-карие, почти чёрные глаза, запылавшие бронзой.

Стефан резко схватил её за руку и прошипел:

– Сопротивляйся.

Марселин выдернула руку и насупилась. Она уже давно не нуждалась в наставлениях более опытных магов, но никогда не считала лишним выслушать какой-нибудь совет. Однако любое замечание Стефана, даже дельное, помогающее ей найти ошибку и справить её, заставляло Марселин хмуриться. Особенно сейчас, когда он почти четыре месяца отсутствовал, но, как только вернулся, сразу же начал проявлять своё внимание. Тёмно-карие глаза, которые в эту самую минуту пылали бронзой, заставили её насторожиться.

– Объясни, что происходит, – подражая его тону, потребовала Марселин.

– Первая не может контролировать Время, не может усмирять и питать его, поэтому Время ищет другие источники. Маги для него лакомый кусочек. Время воздействует на нас и нашу магию, заставляя возвращаться к тем воспоминаниям, когда наша собственная магия была наиболее сильна.

– Почему Время вызывает воспоминания, а не варианты ближайшего будущего?

– Думаю, это связано с тем, какая часть Времени была вплетена в печать сакри Первой.

Марселин призналась себе, что запуталась.

Она никогда не встречалась с сальваторами (носитель Времени, лица которого она даже не видела, не в счёт), но приблизительно знала, что у них за магия и как она действует. Благо, магических книг, летописей и легенд у фей и эльфов сохранилось достаточно.

Марселин знала, что самым явным воплощением связи между сакри и сальватором была печать сакри, которую, если верить господину Камари, можно нарисовать с помощью крови двух сальваторов. Марселин также знала, что из-за этого у Йоннет, Первой во всех смыслах этого слова, были проблемы. Лерайе жила в ней, но тратила жизненные силы Йоннет, чтобы их связь не распалась. Окончательно закрепить эту связь им помог Масрур, когда она нашли и уговорили его сделать то же самое с Рейной. Дальше уже было намного проще: у Третьего и Четвёртой не было никаких проблем при создании печатей.

Но Пайпер, будучи Первой в этом мире, не может укрепить свою связь с Лерайе без другого сальватора. Марселин думала над этим всю ночь, перебирая в памяти то, что она знала о сальваторах. Йоннет пропала без вести, Масрур и Аннабель погибли ещё в Сигриде, а Третий сгинул. Никто, вплоть до сегодняшнего утра, не знал, сгинула ли магия Арне вместе с ним. Стефан утверждал, что часть Времени (хотя Марселин решительно не понимала, как подобную магию можно делить на части) вплетена в печать сакри. Девушке это не нравилось, но она была вынуждена признать правоту Стефана. Магия внутри неё и нить, протянутая к слабому следу глубоко внутри, реагировали на произошедшие изменения.

– Мы думали, что Предатель сгинул, – растерянно пробормотала Марселин. Вафель на тарелке становилось всё меньше, а ненужных комнат, мимо которых они проходили, всё больше.

– Мы говорим именно о Предателе-Третьем или о Ф…

– Третьем, – перебила его Марселин. – Мы говорим о нём.

– Тогда вполне возможно, что он всё же сгинул. Ведь ещё никто не выбирался из поглощённого мира.

– Но может ли быть такое, что Арне оставил его и нашёл кого-то в этом мире?

– Не уверен. Вспомни, что Сионий был наследником Движения Рейны. Когда Масрур погиб, эта связь оборвалась, и Сионий перестал быть наследником. Если бы Арне оставил Предателя, тот след, что остался в тебе, исчез бы.

Марселин поёжилась. Неприятные воспоминания вновь всплыли в её голове, но теперь она хотя бы знала, что это из-за Времени, и могла сопротивляться.

– Ещё никто не выбирался из поглощённого мира, – едва разлепив губы, повторила Марселин.

– Мы не знаем, что в поглощённом мире. Может, Предатель ещё жив, но в плену у тёмных созданий и те терзают его, не позволяя разорвать связь с Арне.

– Но ведь им это выгодно. Они могут попытаться подчинить Арне себе.

– Не думай, будто я знаю, что у них на уме.

– Ты ведь один из них.

Стефан поджал губы и отсутствующим взглядом уставился в тупик, появившийся из-за угла. Марселин знала, что в его роду не было и быть не могло тёмных созданий, но дерзость сорвалась с языка раньше, чем Время вновь оказало на неё влияние. Стефан посмотрел на неё усталым взглядом, и Марселин против воли широко улыбнулась. Её колкости были далеки от Данталионовых, но она всё равно делала успехи.

– Оставим шутки и поговорим лучше о магии, – сказал Стефан, разворачиваясь. – У меня есть теория. Я уже поделился ею с Сионием, и он, скажем прямо, не в восторге.

– В чём заключается твоя теория?

– Предатель очень даже жив и не в плену у тёмных созданий.

Марселин шумно сглотнула и опустила взгляд на тарелку с вафлями, вдруг показавшимися ей чёрствыми. Не боясь получить нагоняй от Гилберта или Шераи, девушка поставила тарелку на первый попавшийся широкий подоконник, а освободившиеся руки собрала на груди.

– Почему ты так думаешь?