– Спасибо, – Лена глядя на город в низине, взяла кругляшок творога. И крылья расправила, да так, что они навесом укрывали Галку. И вода, только попадая на перья, с шипением тут же испарялась.
– Ты в порядке? – уточнила Гала, но сама видела, что нет. Не в порядке.
– Все поменялось.
– Ты много времени провела в камне.
– Похоже на то, – откусила печально сырник.
– Если тебе некуда пойти… Я знаю место, где уроды могут жить спокойно.
Елена с набитыми щеками повернулась, чтобы внимательнее разглядеть Галку. Удивлению на ее лице не было предела.
Ещё больше удивились домашние. И если Влад уже давно махнул рукой на все странности, то Ева разразилась гневом. Отходила Галку кухонным полотенцем.
– Рада Адовна, ну Вы-то взрослый человек, – причитала Ева, пока девушки покорно вдоль стенки стояли понурив головы, – знаете же, что у нас содержание сократилось. Денег меньше стало, а вы лишний рот в дом тащите.
– Душа моя, Дуся, тебе нельзя волноваться, – старался было вступиться хозяин, успокоить. Но несчастный попал под горячую руку.
И пока Ева с небывалым рвением отчитывала Влада, Галка тихонечко ретировалась.
– Не волнуйся, она отходчивая, – они взяли малышку Свету и спустились к пруду.
– Это точно, так отходит, сидеть больно будет, – ошарашенно поддакнула Елена Настасьевна.
Так они и стали жить вместе.
Стрекоза росла и крепла потихоньку. Ее любил весь дом.
Мерин с нежностью тискал ребенка, любил искупать ее. Брал трепетно на руки и на поверхность воды клал, как на перину. Катал много, быстро. А Свете и нравилось, хохотала громко, ручками дёргала по-детски, брызги поднимала.
Часто она ещё Мерина за волосы таскала и игрушки его воровала. Но он только нежно улыбался и гладил малышку по голове.
Ева же досуг с ребенком проводить не умела. Чаще всего если и пересекалась со Светой, то только из-за Влада или Галки, что носились любовно с лялькой.
Иногда Ева приносила из теплицы Свете веточку или листик, если учительница дозволяла. И иногда читала детке вслух. Но очень редко. Только когда никого рядом не оставалось. И то очень тихо, баюкая.
Больше всех Свету обожал Влад. С рук ее не спускал, играл, танцевал. Пел ей песни без конца. Каждую ночь укладывал и мычал под нос все известные колыбельные.
– Уже сколько времени прошло, повернуть на бочок нужно, – шепотом назидал хозяин. И бдел над сном малышки каждую ночь, как преданный пёс.
Даже сам начал кормить с ложечки Свету, как кормилица уехала. Спорил каждодневно с поварихой, что ребенку есть можно, а что нет.
Даже про работу ненадолго забыл. В кабинет приходил со Светой на руках и отложить ее в люльку не мог, сюсюкал и нянчил бесконечно.
Благо, Галка к этому времени хорошо освоилась с казначейскими счетами и книгами. Под присмотром Влада считала и записывала и доходы, и расходы.
Сама с малышкой только играла. Разминала ей ручки-ножки, кувыркала, дурачилась. Щекотала и смешила.
Сказала как-то Мерину:
– Знаешь, а она ведь мой клубочек…
– Что, – русалка уже довольно хорошо говорил по-русски. Но понимать Галку это не помогало.
– Ну, как у самурайши. Она самая сильная и ловкая воительница. Никто ее побороть да победить не может. Единственная слабость – клубочек.
Галка обернулась на ворох одеял, где тихонько спала и сопела Света, утомленная прогулкой.