— Боря, ты почему ещё не в порту? Я с охраной договорился. Дед тебя после обеда пропустит. Он там… смотрящий.
— В каком, бляха-муха, порту! — обозначил негодование Борис, но пока не настолько глобально, чтобы предъявили за бестактность. — Я забрал уже груз! И по нему есть вопросы!
— Как забрал? — если и отыгрывал удивление Антон Сергеевич, то весьма умело. — Кто бы тебя пустил? Какие ещё вопросы?
— Так получилось… — протянул Боря, не помня подробностей. — Семьсот третий полон припасов. Вот смотрю на него и думаю — а разгружать кто будет твоё «там всё по мелочи?».
— Бляшка… блестящая! — вновь сыграл так, что поверишь, Антон, видимо не допуская бранных слов на территории особого порядка жизни. — Боря, я что сказал семьсот третий? Триста седьмой же! Борь! Это нервы… Борь… — последние слова он произнёс со слезами в голосе.
«Каков актёрище!» — восхитился внутренний голос: «Рекламируй такой услуги банка, ему бы верили больше, чем очумевшим от окна возможностей и гонорарам топам, отыгрывающим за народный эпос по причине красивых морд».
— Антон… — Боря сделал многозначительную паузу, подбирая слова.
Внутренний голос молчал. А другого не было.
На «вы» бывшего начальника уже называть не хотелось, но степень глубины падения пока точно не определил из-за шока. Можно и потыкать.
— Я, как тут говорят, «за базаром не проследил»! — добавил бывший начальник с ощущением, что всё пропало. — Борь! Сделай что-нибудь. Борь… Боря-я-я… не молчи!
— Да слышу я! — воскликнул Глобальный.
И попытался представить, как подходит к мужикам и говорит, что надо всё переиграть, ошибочка вышла. Шутка-юмора, хе-хе! А чего это вы все не аплодируете?
Но по итогу вместо веселого времяпрепровождения он полетит на землю от удара в зубы. Да и по земле потом покатается, пока пинать будут. Но дело не в боли. А в принципе.
А принцип этот недоумевал — какого хрена?!
Боря выдохнул и добавил с пониманием:
— Но… сделать уже ничего не могу. Не обратно же его вести! Там ещё охрана потом череп проломит. Не понимают люди, когда ворованное возвращают на месте. Не по-людски это как-то.
— Боря, да хер с семьсот третьим! — вдруг выдал арестант коммерческой направленности в рабочее время. — Триста седьмой забери!
«Всё просто у него. Нашёл тоже помощничка. Принеси-подай, отойди — не мешай», — возмутился внутренний голос.
— Сразу надо было говорить точно! — добавил Боря, солидарный как с нервным полустоячком, так и с поигрывающим очком, которое тоже словно пыталось что-то сказать где-то на тонкой границе между нервным срывом и желанием рассмеяться в голос.
«Как там говорил доктор: нервы, просто нервы?», — подсказал внутренний голос, тут же активировавшись в этой какофонии ощущений.
Но по ту сторону телефона, в своих особых формах существования жизни, вдруг натуральным образом ударились в слёзы. И сразу не поймёшь, по понятиям то или в силу актёрских способностей.
— Боря, реши вопрос! Умоляю! Боря-я-я… забери контейнер! Мне же пиздец, Боря-я-я. Яна меня убьёт, если узнает.
— Да как я тебе его заберу?! — всё же перешёл на ты Борис. — Подмышку что ли? Я за этот подарок ещё мужикам должен!
— Как хочешь, Боря-я-я! Я тебе сам грев зашлю. Я тебя так подогрею по жизни, что всю жизнь в тепле будешь, — забормотал Антон и перешёл на шёпот. — Я же… машину свою отдам! Слышишь? Внедорожник. Помнишь? Бери, твой. Только спрячь груз! Вывези его!
— Ну… машина это… неплохо, — прикинул Боря. — Но что за груз-то?
— Боря, я в тебе не сомневался! — вместо ответа выдал Антон. — Надеюсь на тебя.
Связь тут же отключилась. Боря сплюнул. Фигурально. Так как плевать на руль своего авто не хотелось, пока другой не подарили. Да и переобутый микроавтобус-трудяга подобного отношения не заслужил.
Это он скорее Антону Сергеевичу в морду наглую плюнул. Отразил в действии всё, что не высказал.
Открыв дверь, Боря вышел.
«Нет, а что собственно не так? Внедорожники каждый день не раздают. Брать надо! В хозяйстве всё пригодится», — подстегнул внутренний голос.