Загудела вытяжка, потянуло сквозняком, — Ренгер извлёк из консервирующего раствора очередную крысу. Гедимин посмотрел на неё и поморщился. Животное было крупное и вроде не заморенное, но выглядело, даже для сармата-небиолога, уродливым, изувеченным. Гедимин пересчитал конечности, потом — суставы на них, и перевёл взгляд на разинутую пасть — Ренгер как раз копался в ней. Язык у крысы был раздвоенный, и вывернутая нижняя челюсть, похоже, тоже раздваивалась — посередине по всей длине прослеживался двойной загнутый валик.
— Странные нынче крысы, — пробормотал Гедимин, отводя взгляд. Ренгер хмыкнул.
— Слышал когда-нибудь о направленной мутации?
Он повернул тушку крысы набок, прижимая ладонью неестественно длинные конечности.
— Смотри на тазовую кость. Видишь?
Гедимин не был уверен, что смотрит в правильную точку, но на всякий случай неопределённо хмыкнул.
— Крупные особи тёмно-серого окраса, — проговорил Ренгер, аккуратно взрезая шкуру на боку крысы. — Целый тип со сходными деформациями. Удвоение костей от сустава. Иногда — удвоение позвонков. Очень большая голова. Смотри здесь.
Он тронул ланцетом кожу над остекленевшим глазом. Этот труп хорошо сохранился — видимо, попал под газовую атаку; обычно черепа моджисок приносили в лабораторию по частям, и хрупкие органы терялись первыми.
— Очень много кости. У мелких особей здесь и здесь — только хрящ. Тут — полное окостенение. Утолщение черепа, утяжеление челюстей. И…
Ловко отделив голову крысы, Ренгер положил её в поддон и прикрыл плёнкой.
— Надо бы собрать статистику по строению мозга. Явное увеличение в этой части популяции. Но мозги до вскрытия редко доживают.
Он покосился на Гедимина и криво ухмыльнулся.
— Узнал больше, чем хотел?
Гедимин неуверенно покачал головой.
— Много информации… А к чему всё это? Эти изменения? И почему у всех одинаковые?
Ренгер пожал плечами.
— Я же говорю — выглядит как направленная мутация. Может, кто-то со скуки упражняется на крысах…
Гедимину вспомнился Ассархаддон, и он невольно поёжился.
— Но зачем такие упражнения? Не вижу смысла…
Ренгер фыркнул.
— Кто бы говорил, атомщик. Кто бы говорил…
Затылок Гедимина обдало жаром, и сармат сердито сощурился. «Сравнил же, мать его пробирка… Где крысы — и где ирренций?!»
Дверь громко лязгнула — и с пронзительным скрежетом распахнулась. Гедимин резко развернулся к «идиоту, ломающему створки», но осёкся, увидев на пороге отряд охраны. Первые двое втиснулись в двери одновременно — от этого створки и перекосились.
— Кет? Ступай с нами, — буркнул один из протиснувшихся. — Приказ Гварзы.
— Яд-дро Сатурна… — протянул Ренгер, вытирая руки о подвернувшуюся ветошь. Гедимин застыл на месте, ошалело мигая. «Гварза? Я же сказал ему…»
— Чего встал? Шевелись! — охранник недобро сузил глаза и выразительным жестом положил руку на рукоять шокера.
— Я не пойду, — угрюмо ответил Гедимин. — Передай Гварзе — у меня болит спина. Пусть неделю выждет.
Охранники, переглянувшись, презрительно фыркнули.
— Иди сюда, амбал. Командиру виднее, что там у тебя болит.
Первые двое сарматов шагнули внутрь. За ними маячили ещё четверо. Гедимин досадливо сощурился. «Ну и что мне, в них стрелять?!»