Гедимин медленно поднял руку, закрывая шлемом лицо и беззащитный череп. В голове мигало и искрило. «Странная мартышка,» — подумал он с кривой ухмылкой. «Маленькие такие пальцы. Я бы на его месте боялся.»
…Запах странной слоистой еды пробивался сквозь респиратор — Гедимин даже понадеялся, что у неё будет ощутимый вкус, но ничего, кроме липкости и щепотки соли, не почувствовал. От газировки он отказался, решив, что хватит с него «мартышечьей» еды, — выделительная система и так шесть лет работала на износ. Хейз забрался на кровать и сел, пристроив на колени карманный смарт. Гедимин, разомлевший в тепле, покосился на лестницу и решил, что за пять минут граната никуда не денется.
— Отсюда видны лучи с энергостанции? — спросил он, кивнув на крышу барака. По его ощущениям, где-то там был люк наверх, зачем-то заложенный дополнительным листом фрила.
— Лучи? — повторил Хейз. — Не знаю, Джед. Что там за лучи?
— Передача на подстанции, — терпеливо сказал Гедимин. — Прямой луч. Один идёт на космодром. Должны быть ещё, по городским районам… Тут есть подстанция?
Хейз пожал плечами.
— А, ты про эти вспышки в небе? Ну, у меня окон нет, мне не мешает… А зачем тебе подстанция?
Гедимин спохватился, что уже наболтал лишнего, и досадливо сощурился.
— Интересно, — буркнул он, глядя в стену. — Эта технология… Всегда думал, что это невозможно. Передавать энергию прямо от реактора…
Хейз неопределённо хмыкнул.
— Я тут не помогу, теск. Я ничего не понимаю. В реакторах, подстанциях… Это тебе надо к своим, в гетто.
Он зевнул, прикрывая рот ладонью. Гедимин поднялся на ноги.
— Пойду работать.
— А, — отозвался Хейз полусонным голосом. — Свет потом погасишь.
Яркие лампы Гедимин выключил сразу, спустившись к рубильнику; осталась одна над самым верстаком — этого было достаточно. Без интереса скользнув взглядом по инструментам Хейза, он заметил банки с небольшими бесформенными слитками внутри. В одной было «промышленное серебро» — в точности такое, как у Кенена, из маленьких капель; в других — позеленевшая медь и комочки олова, расплющенные и вытянутые в кривые прутки. «Пока не надо,» — подумал сармат, склоняясь над корпусом гранаты. Разбиралась она легко и, в отличие от ручной, почти без риска, — куда опаснее было выносить её с космодрома в обитаемый город…
— Эй, Джед, — раздалось позади, и сармат сузил глаза, силой удерживая себя на месте. Работа была почти закончена — он подчищал оплавленную поверхность когтем и собирался сложить все детали в корпус. Дело, как он и думал, оказалось в браке — неровной толщине металла, не отслеженной при штамповке. «И каждую гранату придётся ковырять вручную,» — сармат досадливо сощурился, на секунду забыв о Хейзе. Тот стоял у верстака, глядя на разобранное устройство, и растерянно качал головой.
— Плазма? — спросил он. — С корабля?
— Тут брак, — Гедимин указал кончиком когтя на подчищенную поверхность. — Не та толщина. Если выправить, радиус действия возрастёт вдвое.
Валентин покачал головой.
— А, вот что… И не страшно?
Сармат пожал плечами.
— Это безопасно. Если не толкать под руку.
— Я и не собирался, — быстро ответил Хейз. — Как ты её вынес? У копов же сканер…
— Под бронёй, — ответил Гедимин. — Не сканируется.
Он склонился над верстаком, аккуратно складывая детали в корпус. Хейз, подождав пару секунд, пошёл наверх. Гедимин прислушивался к шорохам, ожидая попискивания смарта и испуганного шёпота, но человек молча завернулся в одеяло и затих. «Странная мартышка,» — криво ухмыльнулся сармат, убирая гранату под броню. «Ну, тем лучше.»
Свет на обоих ярусах погас, только горели под потолком красные светодиоды — слишком яркие для помещений, такие бы поставить на улице вместо едва заметных «мигалок»… Гедимин, развернувшись к ним лицом, достал свой листок и задумчиво сощурился. «Если не ошибся с углом схождения, то…» — он оборвал незаконченную мысль и сделал в углу листка небольшую пометку. «Завтра надо будет проверить. Чем больше наблюдений, тем лучше. И расспросить как следует какую-нибудь «макаку»…»
13 сентября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Утром Гедимина разбудили ритмичные звуки, бьющие по ушам, приглушённая ругань Хейза, спрыгнувшего с кровати прямо на скафандр и, похоже, больно ударившегося, и свет, разом включившийся на обоих ярусах. Сармат вскинулся и удивлённо замигал, сначала услышав шелест, а потом увидев, как с его плеча сползает на пол большой кусок брезента. По-видимому, этим куском он был накрыт какую-то часть ночи, но как эта штука на нём оказалась, он не помнил.
— Ха! — выдохнул Валентин, садясь на кровать и потирая голень. — Хорошего утречка, Джед. А с тобой спокойно спать — я до будильника даже не шелохнулся! Будешь кофе — погрей и мне, а я вниз…
Он упрыгал по лестнице, слегка прихрамывая, и Гедимин, хоть и не чувствовал за собой вины, смущённо сощурился — любое повреждение пилота очень нехорошо влияло на боеспособность корабля. С греющими устройствами и кофейным концентратом он разобрался быстро, правда, не был уверен в пропорциях — сам он сонливости не ощущал и проверить на себе действие кофеина не мог.