— Лунное гетто, — буркнул сармат. — Было. Сейчас нет.
— Ремонтная база, — пояснил капитан. — Пришлось депортировать. Жаль, от этих тесков было много пользы.
— Каким войскам вы сдались? — спросила самка. Гедимин снова мигнул. «Когда спрашивали про реактор, было понятнее…»
— Не сдавался. Схватили, — он пожал плечами. — Не знаю, кто. Повстанцы или наёмники.
— Здесь, на Луне? Вы из лунного гарнизона? — самка быстро оглянулась на капитана, но тот молчал.
— На Земле. Ураниум-Сити, — сармат досадливо сощурился, вспомнив, как его вместе с Хольгером взяли голыми руками.
— В каком звании вы встретили конец войны? — сменила тему самка.
— Рядовой, — Гедимин вспомнил полоски на плече, но не стал о них говорить. В глазах самки промелькнуло удивление, но лицо не дрогнуло.
— Хорошо… Вам доводилось служить… — она вдруг подобралась, как перед прыжком, и сделала паузу, прежде чем закончить фразу. — На атомном крейсере?
Гедимин кивнул. Последние несколько секунд он пытался вспомнить, как звали ту журналистку, из-за которой над ним посмеивалось пол-Ураниума. «Фостер,» — всплыло наконец в памяти. «Как местного шерифа. Родственники, что ли? Да не, навряд ли.»
— Очень хорошо, мистер Кет, — она довольно улыбнулась, делая какие-то пометки. — Это правда, что у ваших кораблей не было названий?
Сармат кивнул.
— Можете объяснить, почему? — самка снова подобралась, и её взгляд стал пристально-острым. Гедимин хмыкнул.
— Незачем.
— Понятно… — протянула самка. — Кто был вашим адмиралом?
— Тохиль, — Гедимин постарался не морщиться.
— Встречались с ним лично? — быстро спросила самка, на секунду подняв на него взгляд. Гедимин кивнул.
— Что вы думаете о высадке в Чикаго? — тут же спросила она, делая пометки. Сармат поморщился.
— Идиотизм. Но… — он повёл плечом. — Их предупреждали.
В этот раз самка выдержала вид его лица на протяжении трёх секунд.
— Есть сведения о заговоре с целью сорвать высадку, — сказала она. — Его организатором был один из стратегов…
— Кумала, — кивнул Гедимин, болезненно щурясь.
— Знали его? — быстро спросила самка.
— Умер у меня на руках, — сармат смотрел мимо неё и уже не видел ни стен, ни жёлтых экзоскелетов, а в ушах свистел вечный кагетский ветер. «Надо было тогда взять его на корабль. И убедить Корсена дезертировать…»
— Необычное знакомство для рядового, — тихо, как бы самой себе, проговорила самка. — Скажите, было в этой войне что-то, чем вы гордитесь?
Гедимин мигнул.
— Мой флот, — он слабо улыбнулся. — Всё-таки взлетели…
Он не сразу понял, что сказал лишнее, но самка не обратила внимания, только сделала пару пометок.
— А что-то, чего вы стыдитесь? — спросила она. — Есть такое?
Сармат поморщился.