— Довольный, — отметил Лоренц, первым увидевший его в коридоре. — Всё-таки амнистия. Ну что ж, чудик, нам будет тебя не хватать.
Гедимин подошёл к решётке.
— Постой, — попросил он, глядя на охранника, и тот, к удивлению сармата, мгновенно подчинился. — Его выпустят?
Салех, глядя на сармата снизу вверх, нервно вздрогнул и перестал улыбаться.
— Да, завтра уйдёт, — подтвердил охранник. — Завидуешь, теск?
Гедимин недовольно сощурился.
— Удачи тебе, — сказал он Салеху. — Осторожно с законом.
Салех широко улыбнулся.
— Постараюсь, мистер Дже… Гедимин.
«Ну, хоть кто-то запомнил,» — вздохнул про себя сармат, опускаясь на койку. «Ничего, скоро забудет.»
02 июня 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Не, теск, — проворчал сержант Матейка, надевая на сармата наручники. — Хватит с тебя космодрома. Я так сопьюсь нахрен.
Гедимин едва заметно ухмыльнулся — похоже, «макака» никак не могла, выйдя на космодром, пройти мимо бара. Сармат не очень понимал, в чём тут дело, но закономерность подметил, и она его забавляла.
…Приходя в ангар на тюремном дворе, он всегда проделывал одну и ту же серию упражнений; они давались ему без труда, что в начале срока, что теперь, и всё же он чувствовал, что мышцы, не получая должной нагрузки, понемногу растворяются. Верхний браслет наручников уже не облегал плотно предплечье, а свободно болтался, начал провисать и второй, и Гедимин, замечая это, досадливо щурился. «Когда я выйду… и если выйду,» — он невесело хмыкнул, — «останутся только кости. Ни мышц, ни мозга, — всё растворится.»
— Я же сказал — всем ждать Джитти, — услышал он недовольный голос Лоренца, отвлёкший его от неприятных мыслей. — И подходить всем вместе!
— Всё в порядке, босс, — отозвался Джитту, приближаясь к дивану, где по традиции сидели главари. — Все партии закончены. Вот список — у кого сколько.
— Хм-хм, — Лоренц, скользнув взглядом по листу бумаги, сунул его Дальбергу. — Шестнадцать, двадцать и восемь? Дай сюда курсы, Дальберг, будем смотреть.
— Что, сам не помнишь? — угрюмо спросил Дальберг, протягивая ему аккуратный листок с ровными краями.
— Помню, — отмахнулся Лоренц. — Но пусть все видят, что всё без обмана. Пиво — десять к одному, виски — двадцать. Ну, кто меняет?
— Мне пиво, — человек, подошедший к Лоренцу, высыпал перед ним горку сладостей в твёрдой упаковке — плоских леденцов разного цвета. — И шесть на завтра.
— Два пива, — сказал другой, складывая свои леденцы рядом. Третий посмотрел на свои сладости, хмыкнул и пошёл туда, откуда доносился размеренный голос чтеца. Лоренц отсчитал три контейнера и сгрёб леденцы в пакет.
— Что это? — спросил Гедимин, разворачиваясь к человеку. Лоренц вздрогнул от неожиданности.
— А?.. Леденцы от «Бобби», Джед. Ты их вроде не любил… бери, конечно!
Он протянул сармату пакет. Гедимин качнул головой.
— Ты говорил, что не будет игры на выпивку, — напомнил он, слегка прищурившись. Дальберг, подняв голову, криво ухмыльнулся.
— Я выиграл, Лоренц.
— Ещё бы, — буркнул тот, старательно отводя взгляд. — Они и не играют на выпивку, Джед. Видишь?
Он показал пакет с леденцами.
— Но человеку же не съесть столько сахара. Это даже и вредно!
Гедимин тяжело вздохнул.