— Мартин… Мартин… Только и слышу от тебя. Ну что ж, давай выпьем за него, что ли? — предложил Иван Демидович.
— А давай. Я всё равно грудью не кормлю, — согласилась Яна. Ее дочке, Евочке, к тому времени исполнилось шесть месяцев.
— Чин-чин! — поднял пластиковый стаканчик Иван Демидович.
— А что здесь происходит?! В чем дело?! Вы чего тут расселись-то на нашей могиле?! — раздался вдруг разгневанный мужской голос.
Головко обернулся.
— Да нам ваша могила совсем не нужна! Мы тут просто день рождения празднуем, — совершенно искренне ответил Иван Демидович, вставая со скамейки, широко разводя руки и улыбаясь. — А хотите, я вам стихи почитаю?
Глава третья
— Я вот вижу, что ты женщина состоятельная. — Старая цыганка в пёстрой одежде окинула взглядом худую высокую Яну, которая понуро сидела на затёртой скамейке в «обезьяннике».
— Я? Ну да, не из бедных, — хлюпнула носом Яна. Ее красивое коралловое платье на бретельках из-за грязи выглядело как подпорченный абрикос, а со спины оно еще было и рваное, словно надкусанное.
— Свободу мне, свободу! — пропел оперным голосом Иван Демидович, который был не только потрёпанным, но еще и избитым. Распухший нос, ссадина на щеке и фингал под глазом делали его облик весьма колоритным.
— Вот это голос! — Цыганка переключила свое внимание на Головко. — Прямо как у священника!
— Он актёр, голос у него, действительно, поставленный, — откликнулась Яна.
— Видный мужчина. — Цыганка еще раз окинула Ивана Демидовича цепким взглядом. — Чувствуется порода. Кто же это вас так отметелил?
— Нашлись божьи люди, — ответил Иван Демидович.
Цыганка, улыбаясь во весь свой фарфор, взяла руку Яны и уставилась на ее ладонь.
— У меня наличных нет, всё на карте, и вещи забрали, — сразу же предупредила ее Яна.
— Я из профессионального любопытства, — не отдавала ей руку цыганка. — Вот это линия жизни! Редко такую вижу.
— Она вообще редкая женщина, — хихикнул Иван Демидович.
— Вся ладонь исчерчена. Такое впечатление, что просто ни дня без событий! Поразительно! Линия любви, линия любви… Что с ней? Почему она напоминает самую страшную молнию на небе в судную ночь?
— Вы сейчас меня пугаете, — вздрогнула Яна.
— Правда ваша, — кивнул Иван Демидович. — Жизнь Яны — сплошная карусель.
— А вот тут пульсирующая точка. — Цыганка нажала на ладонь, и Яна вскрикнула. — Любовь твоя… единственная, — пояснила гадалка.
— Мы будем вместе? — спросила Яна.
Цыганка стрельнула глазами в сторону Ивана Демидовича.
— Больная точка у тебя, голубка!
— Подтверждаю! Ни разу не видел больше препятствий у людей на пути друг к другу. А вот у меня всё легко по жизни складывалось, — похвастался Иван Демидович.
— Это ты думаешь, что у тебя всё легко. На самом деле это не так, живёшь в самообмане. Но вот судьба этой женщины меня больше волнует, — качнула серьгами старая цыганка. — Не совпадает твоя линия любви с твоей любовью. Не соединены они. А другой любви в жизни не вижу. Двое детей у тебя.
— Верно. Как же это не соединены? Как же так? Что, совсем? — испугалась Яна.
— А я думал, что ты уже смирилась с жизнью с князем. Чего ты так всполошилась? И так понятно, что не быть вам вместе. Цыганка только что это подтвердила, — потрогал бланш под глазом Иван Демидович.
— А я думала, что ты добрее. Я же надеялась и верила, а надежда умирает, как известно, последней, — ответила Яна.