И вот тогда-то Диего, вися на рее водруженной грот-мачты, увидел черных людей. Они стояли за прибрежными кустами и внимательно смотрели на моряков.
— Эй! — крикнул Диего и замахал рукой.
Черные исчезли.
Обжигая ладони о льняной канат, юнга слетел на палубу. Он подбежал к борту корабля и закричал, обращаясь к зеленым кустам:
— Выходите, жители знойной земли, и разрешите приветствовать вас вашим португальским друзьям!
Ответа не последовало — берега молчали, и только звенели неумолчно мириады жучков.
— Но я их видел, — убеждал Диего окруживших его моряков, — так же, как вижу сейчас вас. Они совсем черные, словно их долго коптили и мазали сажей.
— Куда ж они делись?
— Не знаю, исчезли, как сквозь землю провалились. Но я их видел. Их было четверо — очень высокие и очень черные. Они стояли и смотрели на нас, неподвижные, как изваяния. В руках у них были щиты и копья.
Некоторое время все всматривались в прибрежный кустарник. Но ни одна ветка не дрогнула, ни один лист не зашевелился.
— Живее работать! — велел капитан. — Юнге померещилось.
— Знать, солнцем голову напекло, — авторитетно сказал боцман.
— Да нет, — засмеялись матросы, — просто глотнул лишку.
Впервые за все плавание Диего не отвечал на шутки. Он быстро работал, время от времени поглядывая в ту сторону, куда, как он думал, скрылись туземцы.
Черные воины появились после полудня. Никто не видел, как они вышли из леса, казалось, они возникли из-под земли; стояли молча, опираясь на копья, и внимательно в упор рассматривали корабль. Их черные тела были разрисованы белыми полосами и кругами, бедра опоясывали юбочки, сделанные из волокон пальмы. На сей раз никто не вскрикнул: белые люди, как зачарованные, смотрели на черных.
К борту корабля подошел Сауд и по-арабски приветствовал туземцев. Воины молчали, — очевидно, этот язык был им неведом. Тогда Сауд знаками показал, что он хочет есть. Один воин вынул из сумки, переброшенной через плечо, несколько лепешек. Не выпуская из рук копья, он приблизился к воде, положил лепешки на камень и поспешно вернулся к своим товарищам.
Сикейра решил рискнуть.
На воду была спущена лодка. Держа в одной руке аркебузу, а в другой несколько ниток стеклянных бус, капитан вышел на берег. Он взял лепешки, положил на камень бусы и вернулся в лодку.
Воины осторожно приблизились к камню. Разноцветные стекляшки привели их в восторг. Криками и жестами выражая радость по поводу неожиданного подарка, они, в знак мира, сложили на берегу свое оружие, вошли в воду и заговорили, обращаясь к Сикейре. В их мелодичной речи особенно часто звучало слово «Бенин». Они твердили его настойчиво, повторяли по нескольку раз подряд и при этом указывали рукой в сторону леса.
— Бенин, — задумчиво произнес капитан, обращаясь к стоящему рядом монаху. — Очевидно, это название их страны или имя владыки. Так или иначе, они зовут нас в гости, и почему бы нам не принять их любезное приглашение?
— Я готов идти туда, где живут эти язычники, ибо всеблагой господь бог повелел мне спасать не знающие света души.
— Хм, — пробормотал Сикейра, — меня больше интересуют их здоровые, сильные тела.
Новый поток жестов — и Сикейра понял: их путь продлится до заката солнца. Решение было принято быстро. Десять матросов во главе с боцманом остались сторожить корабль. В случае нападения капитан приказал пустить в ход бомбарды, стреляющие каменными ядрами. Сам же капитан, отец Педро, Сауд и двадцать пять моряков, нагруженные оружием и подарками местному владыке, высадились на берег.
Черные воины прокричали прощальное приветствие большой лодке и вступили в лес. Португальцы последовали за ними.
Глава IV
Свадьба в доме Осифо
Однажды обба Эвуаре — великий правитель Бенина — пожелал узнать, сколько людей живет в его городе. Чиновники дворца собрались на совет и долго думали, как исполнить приказ владыки. Наконец решили: пусть все домохозяева города сдадут начальникам своих кварталов столько раковин каури, сколько человек, включая и самых маленьких детей и дряхлых стариков, насчитывают их семьи.
Когда начальники кварталов принесли мешки с ракушками начальнику города, то оказалось, что всего собрано 79 260 раковин. Это означало, что почти восемьдесят тысяч людей населяют прекрасный город Бенин. А там, где живет много людей, часто случаются печальные праздники смерти, и светлые праздники рождения, и радостные праздники свадьбы.
Сегодня к свадебному пиру готовились в доме мастера Осифо. Литейщик выдавал замуж старшую дочь — красавицу Ириэсе. По случаю радостного события он собирался на славу угостить друзей и соседей. Одетый в праздничную рубаху, сшитую из полос желтой и синей ткани, довольный собой и своим домом, Осифо медленно прогуливался вдоль двора, наблюдая за работой женщин. Было приятно видеть, как ловко расставляли они всевозможные яства, как постепенно скрывался яркий узор разостланных на земле циновок под множеством горшочков с дымящимися корнями маниоки и клубнями батата. Рядом с горшочками выстроились плошки с жареной на меду саранчой и вареными овощами, которые хозяйки приправляют острыми рыбными и мясными соусами. В центре высилась гора свежеиспеченных лепешек.
«Поистине, такое не каждый день увидишь и в доме богача», — с гордостью подумал мастер, подходя к циновкам.
— О, отец! — закричала довольная праздничной суматохой его младшая дочь. — Смотри, уже некуда ставить!