Читать книгу «Юродивый Гавриил (Ургебадзе), преподобноисповедник» онлайн.
Та же любовь является окончательным и совершенным смыслом притчи о десяти девах. Пяти юродивым девам в этой притче не хватает именно любви. В этом главный смысл и причина, из- за которой они лишились спасения своих душ.
До наших дней высказанные толкования на эту притчу были нужны и угодны каждое в свое время, это же последнее толкование Господь соблаговолил приберечь для наших последних времен как самое великое, необходимое и нужное сегодня как никогда. И даровал эту честь мне грешному, тому, кто всю свою жизнь провел в подвиге любви к Богу и ближнему и никогда не щадил себя в этом деле. И что же в этом такого? Ближний мой, что снискал я благодать у милосердия Божия принять дарование этого слова, дабы объявить его моим ближним, объявить, что именно любви требует от нас Бог ныне, и что всеми силами должны мы подвизаться к стяжанию этой добродетели — любви к Богу и ближнему!»
Отец Гавриил все это поучал с великим смирением, что и бросалось в глаза прежде всего. Однако удивительным было то, насколько владычным и сильным было в то же время его слово и суть его повествования.
«Вначале, когда Иоанн Златоуст истолковал эту притчу в плане неимения у юродивых дев добрых дел, то это было от Бога, так было нужно в то время, ибо Господь тогда требовал от людей добрых дел — подобный подвиг был ему в те времена угоден.
Позже прп. Серафим Саровский вновь, уже по новому объяснил эту притчу, придав ей новое осмысление, где причиной погибели юродивых дев он называл недостаток у них благодати Духа Святого. Этим Бог призывал человека к снисканию и стяжанию благодати Божией или иначе Духа Святого, именно в эту сторону благословлял Господь направить все свое подвижничество верующим в Него, то есть основанием и главным смыслом всякого подвига утверждалось стяжание Духа Святого, благодати Божией. Этого требовал в то время от человека его Создатель — Бог, и этого и взыскал бы с него по исшествии из мира сего.
Сейчас же, в последнее время, когда из–за умножения беззакония иссякла любовь многих (см. Мф. 24, 12), человеку как никогда необходимо иметь любовь и надо ему быть мудрым, дабы не отступиться и не отпасть от нее. Ибо сегодня враг рода человеческого изо всех сил тщится вырвать из сердец человеческих любовь и постепенным ее умалением охладить их, а затем и вовсе отлучить от ее живоносного действия.
Бог ныне взыскует от нас любви! Поэтому все наше старание должно быть направлено именно к ее стяжанию в сердцах наших, что возможно лишь через доброделание. Ибо любовь без дел мертва, она — лишь сказанное на воздух пустое слово, которое осудит человека на Страшном Суде, так как только возглашал „любовь“ да „любовь“, а сам вдалеке отстоял от тех дел, которые должен иметь человек любящий перед лицом Господа и ближнего своего. Или если даже имел ее, то не в полную меру своих сил и не прилежал всему, что было возможно, то есть мог и не делал.
Любовь жива, ближний мой, и без добрых дел она умирает. Добрые дела — это благое действо, которое есть жизненная сила любви. В этом истинная любовь и та единственная сила, с помощью которой человек сможет устоять перед соблазнами, тяготой и ужасом последних времен, которые посеет в мире Антихрист и его временное правление».
Тут отец Гавриил окончил свое слово. Мы недолго посидели молча в раздумье, как вдруг снова раздался голос очередного посетителя: «Молитвами святых отец наших…»
Отец Гавриил словом «Аминь!» подтвердил свое согласие на молитвенную просьбу посетителя войти в его келью, меня же с улыбающимся взором благословил: «Ну вот, ближний мой, с миром изыдем».
Подойдя к нему, я взял благословение и отправился восвояси. Придя домой, некоторое время посидел молча под впечатлением беседы. Затем мне захотелось перечитать Евангелие, вернее, пересмотреть то ее издание, которое было осуществлено Стокгольмским Институтом перевода Библии.
Эта книга давно была куплена мной, однако лежала нетронутой, так как я слышал о многих ошибках в ней и неточном ее переводе, и поэтому у меня не появлялось желание перелистать или почитать ее.
Я встал, достал из стола Евангелие, осмотрел книгу внешне, затем раскрыл, желая проверить ее перевод, насколько легко он читается и нет ли в нем ошибок. Книга раскрылась на самом начале Евангелия от Иоанна, на первой главе: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1,1). Затем я перечитал еще несколько стихов и понял, что мнение относительно языковой неточности и неверности текста47 было ошибочным. Хотя, конечно, по сравнению с древнегрузинским языком и переводом, новогрузинский текст во многом уступал.
После того у меня появилось желание пересмотреть и послания апостолов. Я начал листать страницы и, почему–то обойдя вниманием послания, остановился взором на Откровении святого Иоанна Богослова. Меня заинтересовало само начало: Откровение Иисуса Христа, которое дал ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре (Откр. 1, 1). Прочитав это и еще несколько углубившись в повествование, я вдруг вспомнил слова отца Гавриила: «Обо́женный обладает мудростью от начала и до скончания веков. Но кто был в числе обо́женных — это не наше дело. Одного же из них знаем — Иоанн Богослов».
Подобное неожиданное доказательство истинности слов отца Гавриила, оставшиеся неким малым чудом в моей памяти, еще более обрадовало и уверило меня в том, что учение старца об обо́жении человека было сущей истиной. И хотя я изначально верил в это, однако, удивительный для меня факт, который в тот же день, спустя несколько часов после нашей беседы, евангельским свидетельством подтвердил правильность слов отца Гавриила, я воспринял как указание Божие, поставившее печать истинности на все повествование старца.
Благодарю Бога за то, что дал мне хотя бы отчасти познать и уразуметь величие отца Гавриила, то, что он был обо́женным старцем, а также то, что есть само обо́жение, что это за состояние и какими путями оно достигается; то, что любовь, и только любовь суть обо́жение, которое есть «венец всего» и если только соизволит Бог, то дарует это состояние достигшим вершины добродетелей «веры, надежды и любви», промыслом Своей непостижимой Премудрости.
Добавим к этому и объяснение притчи о десяти девах, где пять юродивых дев были отвергнуты за неимение любви, и то, что это толкование было дано и открыто старцу Богом.
До кончины отца Гавриила оставалось всего около двадцати дней, когда он попросил помочь ему выйти из кельи на воздух. После короткого молчания сказал нам:
— Меня похороните вон там. Там похороните!
Тогда это представлялось нам совсем невероятным, так как на месте, на которое указал отец Гавриил, в большом количестве валялся строительный мусор. Однако во исполнение слов старца за шесть–восемь дней до его преставления весь этот мусор был вывезен из стен обители, и похоронили его именно там, где он повелел.
Хоть и должны были мы все догадываться, что время отшествия отца Гавриила из этого мира уже очень недалеко, однако тогда в это никто не верил, так как от водянки он к тому времени уже излечился и ничего не указывало на смертельную опасность.
Очень утешительны сегодня для нас слова отца Гавриила, которые он говорил приходящим к нему после вселения его в новую келью:
— Я отхожу и любовь вашу вознесу самому Богу. Поверьте мне, я возложу вашу любовь на жертвенник Божий и святейшим даром принесу Ему в жертву.
Однажды, когда отец Гавриил подобным образом неприкровенно беседовал о своем исходе из тела и вселении у Бога, наша духовная сестра, госпожа Манана, про себя подумала:
— Я‑то верю, что отец Гавриил — великий старец, но как он говорит с такой уверенностью о вселении у Господа? Это мне непонятно. Ведь надо же и некоторый страх иметь перед судом Божиим.
На тот момент в кельи находилось пять–шесть человек. Отец Гавриил тотчас прозрел мысли посетительницы, обернулся к ней и с любовью произнес:
— Сестра, почему ты не веришь мне? Кому грешный я с детства служу и в Ком всю свою жизнь усокровиществовал, разве не в Нем обрету я после кончины моей все свое сокровище и воздаяние? Разве Господь не этому нас учит: Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет (Ин. 12, 26). И в другом месте говорит нам: Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). И разве апостол не поучает нас: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4, 18). А когда пророк Давид говорит: Страх Господень чист, пребываяй в век века (Пс. 18, 10), то это другой страх — это страх совершенных, чтобы они ни в чем не согрешили и не отпали от Бога.
Отец Гавриил за пять дней до своей смерти детально объяснил матушке Параскеве, как она должна поступить после его кончины.
— Похороните меня там, где я вам указал. Без гроба, завернув в рогожу, погребите меня, гроб же оставляю своей матери48.
За три дня до кончины отца Гавриила его посетили сестры обители.
[47] За то короткое время, которое на тот раз уделил стокгольмскому изданию Евангелия, мне удалось обратить внимание только на языковую сторону перевода. В дальнейшем же, когда я прочитал книгу целиком, то обнаружил в ней много ошибок и недостатков, особенно относительно смысловой передачи текста.
[48] Сразу же после сороковин отца Гавриила в монастырь Самтавро пришла его мать и спустя некоторое время постриглась в монахини с именем Анна. Хоронили матушку Анну действительно в гробу отца Гавриила.