– Тут!
– С этого момента вы – генерал и командующий авангардом, а Клаус – полковник, ваш помощник и начальник разведки.
– Монсеньор, – огромный адуан больше всего походил на вытащенную из воды рыбину, – мы ж того… Не дворяне, не обучались ничему.
– Сонеты писать после войны выучитесь. – Рокэ легко поднялся с травы. – Генерал Шеманталь, полковник Коннер, приступайте к исполнению своих обязанностей. И чтоб ни одна седая кошка незамеченной не проскочила. Приказ понятен?
– Куды ж яснее, – кивнул головой Клаус и тряханул приятеля за плечо: – Выше голову, старый конь, служить, так служить! Благодарствуем, монсеньор.
– Там, наверху, все готово?
– Еще как, – осклабился новоиспеченный генерал, – и деревья крепкие, и веревки в порядке.
Глава 8
Вараста
«Le Trois des ?p?es»[141]
1
Шестьдесят три седых черноусых воина угрюмо смотрели перед собой. Их локти были крепко стянуты, а ноги спутаны так, что пленники могли делать лишь крохотные шажки, но и этого было мало – за спинами бириссцев расположилась шеренга готовых к стрельбе мушкетеров.
Во времена Раканов в Талигойе к пленным относились по-рыцарски. После прихода Олларов все изменилось – тех, кто не был ценным заложником и кого не выкупали родичи или сюзерен, ссылали на галеры или рудники, но бириссцы не могут жить в неволе. Август Штанцлер ошибся – в первую ловушку попался не Ворон, а «барсы».
Молчание затягивалось. Большие черно-синие мухи быстро поняли, что связанные люди не сделают им ничего дурного, и облепили тех, у кого были раны. Гудение обнаглевших насекомых в жаркой тишине казалось жутким.
– Закатные твари, – поморщился герцог, – сюда что, слетелись все мухи Варасты?
– Нет, – покачал головой Вейзель, – это только авангард.
– Не стоит дожидаться подхода основных сил. Ваше Преосвященство, вы настаиваете на том, чтоб поговорить с этими красавцами?
– Да по мне гори они закатным пламенем, – буркнул взмокший в своей сутане епископ, – но устав требует обращать язычников, буде они подвернутся под руку.
– Они не понимают талиг, – напомнил Савиньяк, обмахиваясь шляпой.
– Вот как? – поднял бровь Рокэ. – Странно. Барсы всего лишь кошки-переростки, а «брысь» кошка разберет на всех языках. Что ж, поглядим на «ночных ду?хов» поближе.
Алва привычным жестом потрепал Моро по шее и медленно поехал вдоль шеренги пленных, равнодушно разглядывая напряженные чужие лица. Свита маршала последовала за ним.
– Сегодня довольно жаркий день, – светским тоном заметил герцог, поравнявшись с высоким бириссцем с разодранной щекой, – не правда ли?
Черные глаза сверкнули ненавистью, но пленник и не подумал ответить.
– Прелестно, – с явным удовольствием произнес Ворон. – Клаус, Жан, вы тут?
– Да, монсеньор, – браво заявили таможенники. Им жара была нипочем.
– Скажите, на что наши седоголовые друзья реагируют наиболее болезненно?
– Монсеньор? – Клаус непонимающе уставился на Алву, Жан оказался догадливей.
– То есть как их лучше обругать? Ну… Ну, если сказать, что вы, мол, их матушку, извиняюсь, того…
– Закатные твари, – передернул плечами герцог, – это уже слишком. В чем, в чем, а в скотоложстве меня не обвиняют даже самые честные из Людей Чести.
– Рокэ, – шепнул Курт Вейзель, – они вас поняли, по крайней мере некоторые. Посмотрите на их лица!
– Поняли? – Алва с сомнением оглядел пленных. – Не думаю, чтоб эти пастухи понимали человеческий язык, но…
Договорить Алва не успел – пленник дернулся вперед и с рычанием плюнул в сторону Рокэ, но тот или ждал чего-то подобного, или в нем ни на миг не засыпал фехтовальщик. Алва легко уклонился от плевка и хлопнул артиллериста по плечу.