— У нас там проблемы.
Не у вас одних, подумал Эдди, и тут его взгляд наткнулся на аптечку. Дверца была открыта. Он вспомнил, как Балазар приказал Джеку обыскать туалет, а Джек спросил, есть ли там место, о котором он не знает. Прежде чем ответить, Балазар помедлил, а потом сказал: На задней стенке аптечки есть небольшая панель. Я там держу кое-какие личные вещи.
Андолини отодвинул металлическую панель, но обратно задвинуть забыл.
— Роланд! — прошептал Эдди.
Роланд приложил к губам дуло своего револьвера, требуя тишины. Эдди беззвучно скользнул к аптечке.
Кое-какие личные вещи оказались бутылочкой с суппозиториями, номером иллюстрированного журнала под названием «Детские игры» (на обложке красовались две обнаженные девочки лет восьми, целующиеся взасос) и десятью упаковками кефлекса. Эдди знал, что такое кефлекс. Все наркоманы, подверженные всяким общим и локальным инфекциям, как правило, знают.
Кефлекс — это антибиотик.
— У меня здесь своих полно, — говорил Балазар за стенкой. Он явно торопился. — Ну и что там у вас еще?
Если уж это ему не поможет, тогда ничто уже не поможет, подумал Эдди. Он сгреб упаковки с лекарством и хотел было сунуть их в карман, как вдруг вспомнил, что у него нет карманов, и издал какой-то сухой лай, совсем не похожий на смех.
Он сложил упаковки в раковину. Потом они их заберут… если будет это потом.
— Ну, — говорил Чими. — Видите ли…
— А быстрее нельзя, мать твою? — заорал Балазар.
— Старший брат этого малыша, — начал Чими и умолк. Эдди замер, держа в руках последние две упаковки кефлекса, и склонил голову, прислушиваясь. Сейчас он действительно был похож на псину с обложки старых пластинок RCA Victor.
— Что с ним? — нетерпеливо спросил Балазар.
— Умер, — выдавил Чими.
Эдди уронил кефлекс в раковину и рывком повернулся к Роланду.
— Они убили моего брата, — сказал он.
Балазар открыл было рот, чтобы сказать Чими, дабы тот не приставал к нему с такой ерундой, когда есть проблемы гораздо важнее — как, например, это свербящее чувство, что малыш собирается его кинуть, пусть даже с ним там Андолини, — как вдруг услышал голос парнишки так же явственно, как сам он, вне всяких сомнений, слышал разговор Балазара и Чими:
— Они убили моего брата.
Внезапно Балазар перестал волноваться о своем товаре, о вопросах, оставшихся без ответа, о чем бы то ни было, кроме того, что надо бы остановить все это, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Убей его, Джек! — выкрикнул он.
Ответа не было. Потом он услышал, как малыш повторил:
— Они убили моего брата. Они убили Генри.
И внезапно Балазар понял — вот именно, понял, — что малыш обращается не к Джеку.
— Давай сюда всех джентльменов, — велел он Чими. — Всех до единого. Сейчас мы поджарим задницу этому говнюку, а потом оттащим его на кухню и я лично ему откручу башку.
— Они убили моего брата, — сказал Узник.
Стрелок не сказал ничего. Он только смотрел и думал: «Эти бутылочки. В раковине. Это — то, что мне нужно, или он так считает, что мне это нужно. Пакетики. Не забыть. Не забыть».
Из другой комнаты:
— Убей его, Джек!
Ни Эдди, ни сам стрелок не обратили на это внимания.