Эиджи сделал шаг и окончательно прижал молодую миниатюрную девушку с стене.
В комнате, отведенной для отдыха компании, было накурено и висел перегар. Гости уже разошлись, и последним из них был толстяк из семьи Кумо. Девушка же зашла сюда с полной уверенностью, что здесь уже никого нет, для уборки помещения.
— Только пикни, — прошептал он с кривой улыбкой и, не долго думая, дернул рукой пуговицу на штанах.
Пара движений, и перепуганная девушка почувствовала довольное сопение толстяка и его руку, которая мгновенно оказалась у нее в трусах.
— Кто же тебя сладкая на уборку поставил? — просипел боров, второй рукой принявшись расстегивать пуговки на ее рубашке. — Нельзя, чтобы такая красота пропадала на рутинной работе...
Молодая девушка восемнадцати лет от страха перед мафиози тряслась. У нее подрагивали колени и подгибались ноги, но издать звук она так и не смогла.
А сам толстяк воспринял ее дрожь совершенно на другой счет.
— Я вижу тебе нравится... ведь так? Нра-а-а-авится. Да, я ведь чувствую твою дрожь...
Тут раздался требовательный стук в дверь, на что Эиджи громко рявкнул:
— Занято!
Однако стук продолжился.
— Занято, я сказал! Что непонятного? — бешено зарычал толстяк.
БАБАХ!
Дверь с одного удара вылетела с петель и на пороге оказался широкоплечий накачанный мордоворот-индус.
— Ты тупой, Талим? Я же говорю тебе! Занято!
— Тебя зовет отец, — коротко ответил тот.
Эиджи сморщился, но спорить не стал.
— Подожди меня тут. Мы с тобой еще продолжим, — с улыбкой произнес он.
Он вытащил руку из трусов девушки. С заметным удовольствием понюхав ее, он бесцеремонно вытер ее о одежду работницы.
— Он звал тебя немедленно! — напомнил индус.
— Иду, — кивнул толстяк и отправился за индусом.
Уже через несколько минут он оказался в соседнем здании, куда его провели через подземных проход. В кабинете, обставленном в традиционном японском стиле, сидя на полу с чашкой чая, его встретил глубокий старик с совершенно лысой головой.
— Отец, — Эиджи при всем его лишнем весе опустился на колени и поклонился, коснувшись лбом пола.
— Позавчера люди семьи «Хеби» перехватили наш корабль, — спокойным тоном начал старик, никак не обозначив, что заметил вошедшего человека. — Действовали нагло. С ними был один душелов. Он помог скрыться им под пеленой тумана. Корабль взяли штурмом. Никого в живых не оставляли. Думали мы не узнаем, но наши техники не просто так едят хлеб.
Эиджи молчал, не посмев прервать монолог старика, а тот, не обращая внимания на толстяка, отхлебнул чаю из чашки и продолжил:
— Они нашли маяки в корабле, нашли в контейнерах, даже в шлюпках откопали. Но в сам товар они заглянуть не додумались. Когда семьи якудза узнали о пропаже корабля и груза, началась буча. Товар должен был уйти в Россию, а семьи должны были стать гарантом его неприкосновенности. За это каждой семье полагался процент от прибыли. Но видимо семья «Хеби» решила сыграть в свою игру.
Старик снова отхлебнул чаю и взглянул на Эиджи, который так и не оторвал лба от пола.
— Слушай внимательно. В этот раз допустить ошибку нельзя. Ты должен найти человека, который проникнет в место хранения товара. Он должен снять его, людей, которые его охраняют и достать образец, чтобы они не прикидывались. что это мука. Все это надо сделать под видеозапись, чтобы ни у кого не было сомнений. До совета семей времени неделя.
Старик достал из складок кимоно небольшой планшет и положил его на татами. Толкнув его к толстяку он добавил:
— Человек должен быть чист!