— Пойдем туда, — сказал Гарри, обрадовавшись поводу хоть ненамного отодвинуть встречу со Снеггом, и поманил ее в угол, где стояли огромные песочные часы. В гриффиндорских уже почти ничего не осталось. — Ну как ты? Амбридж не пытала тебя насчет ОД?
— Нет-нет, — поспешно ответила Чжоу. — Нет, я только… ну, я просто хотела сказать… Гарри, мне и во сне не могло присниться, что Мариэтта нас выдаст…
— Понятно, — хмуро сказал Гарри. Он и вправду хотел бы, чтобы Чжоу более придирчиво выбирала себе друзей. По его сведениям, Мариэтта до сих пор находилась в больничном крыле и мадам Помфри пока не удалось сделать с ее прыщами ровным счетом ничего, но это было слабым утешением.
— На самом деле она очень славная, — сказала Чжоу. — Она просто совершила ошибку…
Гарри изумленно воззрился на нее.
— Славная? Ошибку? Да она продала всех нас, включая тебя!
— Но… мы же все вывернулись, правда? — умоляюще сказала Чжоу. — Ты ведь знаешь, у нее мама работает в Министерстве, и ей по-настоящему трудно…
— Отец Рона тоже работает в Министерстве! — отрубил Гарри. — А у него на лице, если ты еще не заметила, почему-то нет надписи "ябеда"…
— Со стороны Гермионы Грэйнджер это просто свинство! — вспыхнула Чжоу. — Она должна была сказать нам, что заколдовала список…
— По-моему, это была замечательная идея, — холодно сказал Гарри.
Чжоу залилась румянцем, и ее глаза заблестели ярче.
— Ну конечно, я забыла — это ведь придумала твоя драгоценная Гермиона…
— Только не надо опять реветь, — предостерегающе сказал Гарри.
— Я и не собираюсь! — выкрикнула она.
— Вот и отлично, — сказал он. — У меня сейчас и без того хватает проблем.
— Тогда иди и разбирайся со своими проблемами! — разъяренно воскликнула Чжоу, круто развернулась и гордо зашагала прочь.
Кипя от злости, Гарри спустился по лестнице в подземелье Снегга. Хотя он знал, что Снеггу гораздо проще будет проникнуть в его сознание, если он придет к нему раздраженным и негодующим, ему ничего не удалось с собой поделать — по дороге к кабинету Снегга он продолжал придумывать, что еще стоило бы сказать Чжоу насчет Мариэтты.
— Вы опоздали, Поттер, — холодно сказал Снегг, когда Гарри затворил за собой дверь.
Снегг стоял спиной к Гарри, вынимая, как обычно, пряди своих мыслей и бережно опуская их в одолженный у Дамблдора Омут памяти. Положив в каменную чашу последнюю серебристую прядь, он повернулся к вошедшему лицом.
— Итак, — сказал он, — вы упражнялись самостоятельно?
— Да, — соврал Гарри, на всякий случай не сводя глаз с ножки письменного стола.
— Ну что ж, скоро мы это проверим, — спокойно заметил Снегг. — Вынимайте палочку, Поттер.
Гарри занял свою обычную позицию — по другую сторону стола, лицом к Снеггу. Его сердце сильно стучало — он все еще был сердит на Чжоу и вдобавок боялся, что Снеггу удастся извлечь у него из памяти слишком многое.
— Итак, на счет три, — лениво сказал Снегг. — Раз… два…
Дверь кабинета со стуком распахнулась, и внутрь влетел Драко Малфой.
— Профессор Снегг, сэр… ох, извините…
Малфой с удивлением переводил взгляд со Снегга на Гарри.
— Ничего, Драко, — сказал Снегг, опуская палочку. — У Поттера дополнительные занятия по зельеварению.
На физиономии Малфоя вспыхнуло злобное удовлетворение — в последний раз Гарри видел его таким, когда Амбридж неожиданно явилась инспектировать Хагрида.
— Я не знал, — сказал он, ядовито ухмыляясь, и Гарри почувствовал, как у него запылали щеки. Он дорого дал бы за то, чтобы выкрикнуть в лицо Малфою правду или, еще лучше, угостить его хорошеньким заклятием.