Читать книгу «Сборник "Гарри Поттер" [7 книг]» онлайн.
— И пгавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Флер, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинную гриву белокурых волос. — Чтобы помешать Биллу любить меня, тгебуется кое-что покгуче какого-то обоготня!
— Да, да, конечно, — торопливо подтвердила миссис Уизли, — просто я думала, может быть… раз он теперь… то как же…
— Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флер. — Что меня интегесует одна его внешность? По-моему, моей кгасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти шгамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отодвигая миссис Уизли и забирая из ее рук мазь.
Миссис Уизли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флер обрабатывает раны Билла. Все молчали; Гарри не решался даже пошевелиться. Подобно всем остальным, он ожидал какого-то взрыва.
— У нашей тетушки Мюриэль, — произнесла после долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема… гоблинской работы… Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдет вашим волосам.
— Спасибо, — чопорно ответила Флер. — Увегена, это будет кгасиво.
А через миг — Гарри не успел даже заметить, как это произошло, — две женщины уже плакали, обнимая друг дружку. Гарри был совершенно сбит с толку и, гадая, не сошел ли весь мир с ума, огляделся по сторонам: Рон выглядел таким же ошеломленным, как он, Джинни и Гермиона обменивались изумленными взглядами.
— Видишь! — произнес сдавленный голос. Тонкс гневно взирала на Люпина. — Она все равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! Ей наплевать на это!
— Тут другое, — едва шевеля губами, ответил напрягшийся вдруг Люпин. — Билл полным оборотнем не станет. Это два совершенно разных…
— Да мне-то что, какое мне дело? — воскликнула Тонкс, хватая Люпина за отвороты мантии и встряхивая его. — Я миллион раз говорила тебе…
Вот тут-то значение нового Патронуса Тонкс, ее получивших мышиный окрас волос, причина, по которой она бросилась искать Дамблдора, едва услышав, что Сивый снова на кого-то напал, — все это стало вдруг для Гарри совершенно ясным: выходит, Тонкс была влюблена вовсе не в Сириуса…
— А я миллион раз говорил тебе, — произнес Люпин, стараясь не встречаться с Тонкс взглядом, — что я слишком стар для тебя, слишком беден… слишком опасен…
— Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ведешь себя просто смешно, — объявила миссис Уизли через плечо Флер, которую она продолжала гладить по спине.
— Ничего не смешно, — не сдавался Люпин. — Тонкс заслуживает кого-то помоложе и поздоровее.
— Да ведь нужен-то ей ты, — сказала, слабо улыбнувшись, миссис Уизли. — И в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе не обязательно навсегда таким и останется.
И она печально повела рукой в сторону лежавшего между ними Билла.
— Сейчас… сейчас не время говорить об этом, — сказал Люпин, горестно обводя взглядом палату, но избегая при этом чьих бы то ни было глаз. — Дамблдор мертв…
— Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, — резко сказала профессор Макгонагалл, и при этих словах больничная дверь распахнулась снова — вошел Хагрид.
Та малая часть его лица, которую не закрывали борода и волосы, была мокрой, припухшей; Хагрида сотрясали рыдания, в руке он сжимал огромный грязный носовой платок.
— Я… я все сделал, профессор, — прерывающимся голосом сообщил он. — П-перенес его. Профессор Стебль отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик еще лежит, но говорит, что враз поправится. А профессор Слизнорт сказал, что сообщил в Министерство.
— Спасибо, Хагрид, — ответила профессор Макгонагалл, сразу же встав и обернувшись, чтобы окинуть взглядом тех, кто теснился у койки Билла. — Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам (Слизерин может пока представлять Слизнорт), что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты.
Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату. Профессор Макгонагалл взглянула на Гарри:
— Перед тем как встретиться с деканами, я хотела бы коротко переговорить с вами, Гарри. Если вы согласитесь пройти со мной…
Гарри встал, пробормотал, обращаясь к Рону, Гермионе и Джинни: «Я быстро» — и вслед за профессором Макгонагалл вышел из палаты. Коридоры были пусты, только один звук долетал сюда — плач феникса. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри понял, что направляются они в кабинет не Макгонагалл, а Дамблдора, и еще несколько секунд потребовалось ему, чтобы сообразить: ну конечно, она же заместитель директора школы… а теперь, по-видимому, и директор… так что комната, охраняемая горгульей, принадлежит ей…
Они молча поднялись по винтовой лестнице и вошли в круглый кабинет. Гарри не знал, чего ему ожидать: может, того, что кабинет будет задрапирован черной тканью или что он увидит лежащее в нем тело Дамблдора. На деле же все выглядело почти таким, как несколько часов назад, когда они с Дамблдором уходили отсюда: на тонконогих столиках жужжали и попыхивали серебряные приборы, в стеклянном ящике поблескивал под светом луны меч Гриффиндора, и Распределяющая шляпа лежала на полке за письменным столом. Вот разве насест Фоукса опустел, феникс продолжал выпевать свой плач над просторами замка. Да в череде портретов прежних директоров и директрис Хогвартса появился новый: в золоченой раме над столом неподвижно застыл Дамблдор — полукружия очков на крючковатом носу, спокойный, ничем не встревоженный взгляд.
Коротко глянув на него, профессор Макгонагалл сделала странное движение, словно собирая в кулак всю свою волю, затем обогнула стол и обратила к Гарри напряженное, нахмуренное лицо.
— Гарри, — сказала она, — мне нужно знать, чем вы и профессор Дамблдор занимались сегодня вечером, когда покинули школу.
— Этого я вам сказать не могу, профессор, — ответил Гарри. Он ждал ее вопроса, и ответ у него был готов. Вот здесь, в этой самой комнате, Дамблдор сказал ему, что он не должен рассказывать об их уроках никому, кроме Рона и Гермионы.
— Гарри, это может быть очень важным, — сказала профессор Макгонагалл.
— Так оно и есть, — отозвался Гарри, — это очень важно, но он не хотел, чтобы я кому-то об этом рассказывал.