Гарри смотрел на знакомое лицо, на крючковатый нос, на полукружия очков и не знал, что ему делать.
— …не могу… хочу остановиться… — жалобно простонал Дамблдор.
— Вы… вы не можете остановиться, профессор, — сказал Гарри. — Вы должны пить дальше, помните? Вы сами сказали мне это. Вот…
Испытывая ненависть к себе, отвращение к тому, что он делает, Гарри силой приблизил кубок к губам Дамблдора и наклонил его так, что волшебник проглотил оставшуюся жидкость.
— Нет… — взмолился Дамблдор, когда Гарри опустил кубок в чашу и снова наполнил его. — Я не хочу… не хочу… отпусти меня…
— Все хорошо, профессор, — сказал Гарри, рука его дрожала. — Все хорошо, я здесь…
— Прекрати, прекрати, — простонал Дамблдор.
— Да… да, сейчас все прекратится, — солгал Гарри и влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора.
Дамблдор закричал, и крик его эхом пронесся по огромной пещере, над мертвой черной водой.
— Нет, нет, нет… нет… не могу… не могу, не заставляй меня, я не хочу…
— Все хорошо, профессор, все хорошо! — громко повторял Гарри, руки которого тряслись так, что ему стоило большого труда наполнить зельем шестой кубок, чаша между тем уже наполовину опустела. — С вами ничего не случится, вы в безопасности, все это вам только кажется… только кажется, клянусь. Ну-ка, выпейте это, выпейте.
И Дамблдор послушно выпил, как будто Гарри поднес ему противоядие, но, осушив кубок, рухнул на колени и задрожал всем телом.
— Это я виноват, я! — рыдая, воскликнул он. — Прошу тебя, прекрати, я понял, я был не прав, о, пожалуйста, только прекрати, и я никогда, никогда больше…
— Вот это все и прекратит, профессор, — надтреснувшим голосом пообещал Гарри, переливая в рот Дамблдора содержимое седьмого бокала.
Дамблдор прикрывал ладонями голову, как будто его обступали невидимые палачи; потом, отмахнувшись, едва не выбил из трясущихся рук Гарри заново наполненный кубок и простонал:
— Не мучай их, не мучай, прошу, прошу, это я виноват, мучай лучше меня…
— Вот, выпейте это, выпейте, вам станет легче, — с отчаянием попросил Гарри, и Дамблдор вновь подчинился, открыл рот, хоть глаза его и оставались крепко зажмуренными, а сам он дрожал с головы до ног.
Но теперь, выпив зелье, он упал на землю и опять закричал, молотя руками по камню, пока Гарри наполнял девятый кубок.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет… только не это, не это, я сделаю все…
— Просто выпейте, профессор, просто выпейте…
Дамблдор припал к кубку, как умирающий от жажды ребенок, но, допив, завопил так, точно его сжигал изнутри огонь.
— Не надо больше, пожалуйста, не надо…
В десятый раз наполняя кубок, Гарри почувствовал, как хрусталь царапнул по дну чаши.
— Мы почти закончили, профессор, выпейте это, выпейте…
Он опустился на землю, поддержал Дамблдора за плечи, и тот вновь осушил кубок. Гарри мгновенно вскочил на ноги, и, пока он зачерпывал зелье, Дамблдор взвыл с еще большей, чем прежде, мукой:
— Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть!
— Выпейте, профессор, выпейте…
Дамблдор выпил и, едва сделав последний глоток, завопил:
— УБЕЙ МЕНЯ!
— Это… это последний! — задыхаясь, воскликнул Гарри. — Выпейте его… и все закончится… все закончится…