Фреза не ответил. Особисты вытащили из машины сначала местных и пинками отогнали их с дороги в заросли полыни. Затем выволокли Карапуза с уже разбитым в кровь лицом.
Фреза не смотрел в сторону казино, он пристально вглядывался в шеренги, чувствуя, как они подтянулись и завибрировали. Минус уставился в асфальт.
Крупье оттолкнул было одного из бивших, тот отскочил на шаг, вскинул «Калаш» и выстрелил Карапузу в ногу. Карапуз взвизгнул и свалился. Грузовик 95-95 ЕЕ облили бензином и подожгли.
— Они чё по своим стреляют?! — заорал Минус, обращаясь не к Фрезе, а к своим бойцам.
Их ряды от напряжения уже готовы были лопнуть, как струны, и хлестнуть по обидчикам, но тут послышался спокойный и громкий голос командарма:
— Так в ногу же…
Шеренги мгновенно ослабли, солдаты в них как бы провисли, обезволенные, загипнотизированные справедливой речью. Стрельба по ногам считалась по обычаю делом житейским, принятым между своими риторическим приемом, аргументом в споре, способом убеждения. В ней не находили ничего летального, злодейского или тем более предательского.
Фреза двинулся дальше, мимо роты к ларьку. Минус, как положено командиру проверяемой части, не отставал, униженный, с оранжево-огненным от гнева лицом топал рядом.
НАДА
Они приблизились к немного напуганным женщинам. Тут были совсем юные, прогуливающие, кажется, физру и геометрию и не вполне понимающие, куда попали. Были молодые, сравнительно недавно изучившие нехитрое устройство мужского тела и при виде любого мужика желавшие немедленно его включить, завести и попробовать, как он функционирует. Были видавшие виды, постарше, пороскошнее, одетые по свежей мариупольской моде, хоть и слегка грязновато. Были которые по любви, были которые за деньги, были которые сами не знали почему. Были личные, жившие с кем-то одним из бойцов, были общие, были ничьи. Жирных не было. Таких Минус не брал, говорил всем, что надо экономить ресурсы, а жирные много едят и на их перевозку больше уходит бензина и солярки, но говорил для отвода глаз, на самом деле просто считал их некрасивыми.
— Дамы, вы кто? — угрюмо гаркнул Фреза.
Дамы не ответили. Они знали, что он и так знает кто.
— Сестры милосердия, — ответил Минус.
— Минус, Минус, разогнал бы я твой гарем, но с тебя на сегодня, пожалуй, хватит, — звонко, чтоб до каждой дозвенело, отчеканил командарм. Он повернулся к Минусу и вполголоса добавил:
— Вот эту, за моей спиной, в белой толстовке, завтра ко мне домой пришлешь. Скажешь Багру, он встретит и разместит.
— Это какую за твоей спиной? — поднялся на цыпочки и даже подпрыгнул, чтоб заглянуть за Фрезу, командир роты.
— Кончай троллить, все ты понял, на толстовке написано «bad company».
— Дык я, товарищ командарм, по-английски донт андестенд.
— Отпечаток ладони еще нарисован, видишь? Красной краской, а буквы черные… Еще вопросы есть?
— Теперь вижу. Нет вопросов.
— Как ее зовут?
— Нада.
— Надя?
— Нада.
— Что за имя такое?
— Говорит, испанское, как-то там с ихнего переводится.
— Она что, из Испании?
— Говорит, местная, из Дружковки.
— С той стороны, значит?
— Да, из-под укров пришла.