— Самую главную.
— Страшное оружие!
— И опять зря шутишь.
— А вот теперь я как раз не шучу! — резко произнес Дрон. — Ибо женские интриги действительно бывают пострашнее ножей и пуль, потому что никогда не известно, что от них ждать…
— А я как раз понял, чего именно мы должны ждать, а заодно — кто, кого и как дергает за ниточки…
— И все-таки, — прищурился Дрон, — вряд ли ты пришел сюда спасать меня от верной гибели…
— Тем не менее это так, — сухо бросил Панкратов.
— Если я не запамятовал, твоя задача — спасать ее, а не меня.
— Верно. Только эти две задачи сегодня совпали.
— Теперь ясно, — сказал Дрон после паузы. — Ты пришел предложить мне союз против… него.
Остается только один вопрос: если ты что-то нарыл, почему на него нельзя накатить официально?
— Потому что официально он оказался мне не по зубам…
— Это как? Звонок из Кремля, что ли?
— Считай, что так… Вызвали на ковер и отстранили от дела.
— М-да… — Дрон задумался, прежде чем заговорить снова. — Что ж, поскольку иных вариантов у тебя не осталось, вынужден буду согласиться: есть у меня кое-какие скрытые резервы… Прижмем человечка. Но!..
Он посмотрел Панкратову прямо в глаза.
— Но!.. Конечно, мы сейчас оба понимаем, о ком идет речь. Однако имя заказанного ты должен произнести первым. Ты, а не я… Итак?
Майор не колебался ни минуты. И ответил, тоже глядя прямо в глаза Дрону:
— Я прошу тебя разобраться со Стасом Веригиным, пока не поздно, и по возможности с минимальными потерями для Виктории.
— Это — про Вику — ты мне объясняешь?
— Ну если не тебе, значит, моржовому клыку, который ты вывесил вместо рогов… Больше тут никого нет!
— Теперь ты на шуточки сорвался, — улыбнулся Дрон. — Значит, нервничаешь… Ладно, Валентин, будем считать — перетерли. Можешь ехать, об исполнении доложу…
— Мам, ты когда окончательно к Кедычу собралась? — Настя посмотрела на мать, а затем незаметно подмигнула Марии Петровне.
— Ты меня что, торопишь? — Эмма Павловна мгновенно надула губки и отодвинула от себя чашку с чаем.
Чай они сегодня пили совершенно по-семейному, втроем, в гостиной учительницы.
— Что ты, мамусь! Просто интересуюсь.
— Да, я что-то тяну и тяну, — вздохнула Эмма. — Володя даже нервничает из-за этого… Господи, как же хорошо иногда вот так спокойно посидеть, попить чаю в тишине и при этом никуда не спешить.
— Особенно если ничего не болит! — не удержалась и подколола мать Настя.
— Да, представь себе, у меня действительно ничего не болит!
— Ну, я тебя поздравляю, мама!