Я хотел переродиться и усилиться, но вместо этого оказался в другом мире в пыточной камере. Моя семья уничтожена, а я должен найти легендарный Инъектор: артефакт, хранящий силу мёртвых богов. И
Я хотел переродиться и усилиться, но вместо этого оказался в другом мире в пыточной камере. Моя семья уничтожена, а я должен найти легендарный Инъектор: артефакт, хранящий силу мёртвых богов. И
Я хотел переродиться и усилиться, но вместо этого оказался в другом мире в пыточной камере. Моя семья уничтожена, а я должен найти легендарный Инъектор: артефакт, хранящий силу мёртвых богов. И
Я хотел переродиться и усилиться, но вместо этого оказался в другом мире в пыточной камере. Моя семья уничтожена, а я должен найти легендарный Инъектор: артефакт, хранящий силу мёртвых богов. И
Сидоров с нетерпением ждал окончания рабочей смены. Только в увольнительной он освобождался от ночных кошмаров и нормально высыпался. Ему хотелось просто закрыть глаза, чтобы не видеть кричащих лиц и
Без еды в космосе не прожить, но как быть, если пища, выращенная на орбитальной станции, захватывает эту самую станцию? Правильно – вызвать специалиста и попросить решить проблему. Даже если уже
Неужели ты опять отложишь мечту – написать книгу? Опять занят и считаешь затею глупостью? А ведь чтобы сотворить историю нужно совсем немного: капелька поддержки на старте, чуток теории в процессе и
Александр Етоев. Человек из паутины Ян Разливинский. По ком звонит колокольчик Юрий Окунев. Долгое несчастье Билла Стрейсснера Александр Белаш. Легким шагом по Нью-Йорку Эдуард Веркин. В
В книге лирики Юрия Окунева «Навсегда» новые стихи и избранные стихи разных лет. Как бы через всю жизнь, идут через всю книгу стихи, посвященные другу с отроческих лет Михаилу Луконину. Любовь к