Селиванов задумчиво повертел трусы в руках. Фасон, слава богу, был… ну как оно называется — унисекс и похоже изделие было, если сильно напрячь воображение, на такие кружевные шортики. То есть

Не самая образцовая гейская супружеская пара нанимает телохранителя с суровой внешностью и непроизносимой фамилией...

— Молоды больно для поручика, — пробормотал князь себе под нос, оглядывая нагло стыренный мой мундир. — Так как ваша фамилия, голубчик? Я отчаянно рылся в памяти, пытаясь вспомнить сложно-сочиненную

Дьявол — не тот, кто в геенне огненной жарит грешников на костре. Дьявол — тот, кто в благостной тиши водит пальцем по моей ладони. Дьявол — это ты. Дьявол — это я.

Борис стоял на пороге нагой, как только рожденная из пены Афродита Боттичелли. Минус ангелы на заднем фоне, плюс маска для ныряния и резиновая уточка, которую Зеленцов зачем-то сжимал в руке. А еще

— Через час тут появится Дагон, которому мы каждый год должны жертвовать юную и желательно красивую девственницу! А это даже не девушка! — Зато красивый… — мечтательно слизал с верхней губы крупные

Раньше у Стаса была героическая профессия, девушка-красавица, друзья и полный фарш, а теперь только развалившиеся полдома в садовом кооперативе, одноглазая кошка Камбала и сосед-...

— Не можешь три желания, тогда Арсения вылечи! А то у него хлороз инфекционный, — вскипел Жека. — Я не лечу срамные хвори, — скривился Волох. — Могу травницу подсказать толковую тебе и парню твоему.

— Ну есть же парни, которые нормально одеваются! Вон посмотри, — Ленка указала подбородком куда-то в глубину зала, на нечто, одетое в узкие, короткие брючата и дутый, серебристый пуховик.

Раз в семь лет таинственный учитель магии герр Грохан набирает ровно двенадцать учеников, чтобы сделать из них величайших колдунов в мире. И все бы ничего, пока однажды в его доме не появляется

— Осторожно! Двери закрываются. Голос объявляющего строгий, но спокойный. Своим ровным тоном он словно подчеркивает, что беспокоиться не о чем, если, конечно, соблюдать правила и делать все так как

— Выходи за меня! — произнес Мелкий. Очевидно, 220 вольт все-таки закоротили ему мозги, ибо вид у него был абсолютно и полностью маньячный. Мишин нервно оглянулся, но в салоне кроме них двоих никого

Они были в его понимании неразделимы: нежные, шелковые, изящные, в свои восемнадцать как по заказу не растерявшие детскости, сладости, головокружительной, почти эльфийской прозрачности. Они и снились

— Только не говори, что он опять там… Мэр города Нижнепыжменска Федор Михайлович Лень с тоской кивнул в сторону окна и перевел взгляд на своего лучшего друга и первого зама. — Сам-то как думаешь?

Я влюбился в него тут же, не зная его имени, национальности и вероисповедания. Так бывает. Со всей очевидностью понял, что мне, и смирился. Мы существовали только здесь и сейчас, как два осколка во

— У этого господина весьма специфические вкусы. Он хочет, чтобы его трахали с завязанными глазами. Так что ты его даже не увидишь. Судя по тому, как одет и как ведет себя его слуга, а также по