Мы кивнули, и Кэл сделал приглашающий жест, предоставляя мне право говорить первой. Я начала рассказ, опуская лишь детали вроде того, что именно я говорила на острове Каэхнору: уж если я не сказала об этом друзьям, то и канцлеру этого знать не стоит. Тар Виран задавал много уточняющих вопросов, так что я как раз рассказывала о нашем возвращении, когда в кабинет вошел Сарн. Поклонившись, он протянул хозяину дома свиток, негромко пояснив:
— От Его Высочества.
Тар Виран развернул свиток, прочел и бросил быстрый острый взгляд на меня. Жестом отпустив курьера, он повернулся ко мне и сказал:
— Здесь написано, что Его Высочество приглашает нари Алиэн эс Лирэн навестить его для подробного рассказа о произошедшем. Встреча должна состояться во дворце в течение трех ближайших дней.
— Только меня? — удивленно подняла брови я, — ведь Кэл может рассказать об этом ничуть не меньше моего! И неужели обязательно устраивать эту встречу во дворце?
— Простите, Лин, но принц приказывает — я подчиняюсь, — развел руками он, — так что только вы. Когда вы бы хотели посетить дворец?
— Чем раньше — тем лучше, я предпочитаю разделываться с неприятными делами побыстрее.
— Хорошо, тогда завтра с утра я пришлю за вами карету, — кивнул канцлер, — в десять часов устроит?
Лицо Кэла ничего не выражало, но я чувствовала его недовольство и смутные, похоже невнятные и ему самому опасения. Погладив его по руке, я повернулась к тару Вирану:
— Время устраивает, но прошу вас прислать не карету, а лошадь. Я поеду в форме.
В глазах моего собеседника мелькнуло понимание и уважение, и он слегка склонил голову:
— Мудрое решение. Что ж, тогда все решено!
— Верно. Нам пора, тар Виран, до завтра! — сказала я, вставая.
— До завтра, — ответил тот и позвонил в колокольчик. Через несколько секунд в дверь проскользнул слуга, молча склонивший голову, которому был отдан короткий приказ:
— Проводи гостей к моему сыну и пусть подготовят для них карету.
Рейн уже ожидал нас, так что через пять минут мы втроем сидели в карете, катившей в сторону Академии. Я села рядом с Кэлом и положила голову ему на плечо, а тот безмолвно обнял меня за талию. Рейн перевел взгляд с меня на Кэла и покачал головой:
— Что-то вы расстроенные. Что случилось?
— Лин придется встретиться с принцем, — глядя куда-то поверх моей головы, тихо ответил Кэл.
— Ну и что? — в синих глазах плескалось откровенное недоумение, — встретятся, поговорят, или ты ревнуешь?
— Немного, — пожав плечами ответил Кэл, — прости, родная, ничего не могу с собой поделать. Тебе я верю всецело, но вот принц… Я не понимаю его мотивов, и это меня беспокоит.
— Не стоит беспокоиться, — покачал головой Рейн, — Тирриан не причинит Лин вреда и уж точно не будет ее ни к чему принуждать. Завтра ты сам посмеешься над своими страхами, вот увидишь!
— Знаешь, друг мой, иногда милость власть предержащих страшнее их гнева, — невесело усмехнулся Кэл.
Эту ночь мы снова провели вместе, а наутро я принялась собираться. Кэл лежал на кровати и внимательно наблюдал за тем, как я одеваюсь и заплетаю косу, а затем покачал головой:
— Ты словно на бой собираешься!
Я задумалась над его словами, а затем пожала плечами:
— А знаешь, в некотором роде это тоже бой. «И вечный бой, покой нам только снится» — процитировала я, усмехаясь.
— Хм, это можно было бы сделать девизом боевого факультета, откуда это?
— Стихи одного из поэтов моего прежнего мира. Кстати, помнишь песни, что я пела? Это переделка песен из того мира.
— А представляешь, с каким интересом выслушала бы их тари Ирмана? Она всегда сетовала на слишком слащавые стишки излюбленных при дворе поэтов! А почему переделка?
— Язык другой. При вселении моей души в тело Рины я обрела знание языка, и мне даже казалось, что он ничем не отличается от родного мне с детства: ведь мои мысли сами обрекались в слова на языке Аллирэна. Иллюзия сохранялась, пока я не начала произносить стихи вслух и не обнаружила полное отсутствие рифмы и размера.