Руки помыли, идем в столовую. Стол большущий, а нам приготовлено с одного краю. Занавески гуляют от ветерка. Паркет блестит, кругом диваны и маленькие столики.
Эля, так долго охотившаяся за мной, не проявляет никакой радости. Будто я захлопнута ею в капкан — остальное неважно.
Стали угощать. Прибавилась еще одна женщина в фартуке и с белой косынкой на голове.
— Тоже повар?
— Нет. Это хозяйка дома.
— Хозяйка над кем?
— Дома.
— Расскажите лучше что-нибудь о кино. Вот и Лиля послушает, — кивнула Эля на свою дородную сестру. Улыбающаяся Лиля промокнула салфеткой рот.
На черта вы мне сдались, думаю, не портите мою радость… У меня пока не укладывалось в голове, что первый в жизни такой «выезд» — не общий. И разве можно дергать человека, отвлекая от любования столом, мебелью, паркетом, игрой занавесок? Какое кино?! Закуски разные, вкусные. Уплетаем с сыном, как за себя кидаем.
— Оставляйте, ребята, место, — тактично упреждает Эля. — Обед только начинается.
До моего сознания с трудом доходит сказанное шепотом:
— Суп из форели, борщ куриный, бульон с клецками.
— Борщ!
— Хорошо.
Стали носить тарелочки небольшие. Я выросла на рыбе, но в наших краях форель не водилась.
— Я хочу фоель, — захныкал сын.
Смех меня взял:
— Да ты знаешь, что такое форель? Ты ее ел?
— Форель так форель, — улыбнулась Эля.
Поменяли сыну борщ на суп из форели. Девочка, видно, пропустила через себя тысячи соображений — изумилась свободе гостей. Наверное, тут бывают люди повежливее нас.
— А правду говорят, что в кино снимаются только жены режиссеров? — замахнулась Лиля на светскую беседу о кино.
— Не знаю. Мой муж такой же артист, как и я… Да, сынок? — Куда угодно я ныряла лицом, чтоб только не видеть этих нарушителей блаженства — Элю и ее сестру Лилю.
Дальше обед прошел почти без слов. Сын побежал в кинозал, девочка за ним.
— А что, и правда, — допивая компот, завершила я, — пошли в кино.
Встала, вышла. Оглядела дом. Здоровенный. И вверху окна. Хорошо! Ноги чуть подкашиваются от воздуха и сытного обеда. Вот и кинозал. Тесно. Пахнет табаком. Стулья кое-где прорваны, и видна вата. Сели. Пошли кадры цветного шедевра Диснея…
Еще во время обеда Эля дважды подбегала к телефону с кратким «да, да, я так и сделаю». Чуялось: она обещает что-то такое, в чем мы тоже должны участвовать. Так не хотелось трогаться с дачи. Однако после кино Эля, опираясь игриво на кий, повела нас через скошенную полянку.
— Генерал один важный… — шепнула Зоя.
— Ой, зачем? Сейчас опять притеснять начнут насчет съемок в кино…
Звонок у калитки. Открывает пожилая женщина с водянистым лицом и вытаращенными бесцветными глазами. Она испуганная, простоволосая. Миг замешательства. Потом Эля ладонью отстраняет служку и зовет нас войти на территорию, усеянную цветами.
— Что с тобой? — властно спросила Эля.