Кучер облегченно выдохнул. Карета медленно ехала по ночному городу, мисс Мэтьюаурсейстик прилипла к окну, Мэри смотрела прямо перед собой, думая о том, как хрупко бывает порой счастье и что нужно сделать, чтобы, найдя его, не разбить.
Бьянка… Кто бы мог подумать, что она сохнет по Уинслоу? Обычный вечер, привычный, – ну, относительно, – в последнее время. Театр, барон, обмен колкостями с графом. Было одно отличие – мисс Мэтьюаурсейстик. Оказывается, эта женщина умела настоять на своем, и умела выбирать методы.
– Леди Элфорд, – сказала она, когда выезды Мэри и барона участились, – даже если вам безразлично мнение света, что похвально, но глупо, подумайте о сестре. Или вы готовите ей чепец старой девы?
– Она найдет себе мужа, любой будет счастлив сделать ей предложение.
– Я тоже так думала, но что-то очереди не наблюдается.
Да, но Мэри не думала, что причина в ней.
– И в вас тоже. Правда, мисс Элфорд весьма недружелюбна с малознакомыми джентльменами, но хуже, если джентльмены станут недружелюбны с ней.
Мэри все еще сомневалась, она не привыкла к эскорту, но мисс Мэтьюаурсейстик достала еще один козырь.
– И, наконец, будьте милосердней ко мне!
– Неужели из-за моей сомнительной репутации Хокс не делает вам предложения?
Мисс Мэтьюаурсейстик смутилась, но голос звучал ровно:
– Вы наняли меня в качестве компаньонки…
– Для Бьянки.
– У вашей сестры затяжная депрессия, и что прикажете делать дома не слишком старой, но любопытной женщине?
Хотела Мэри подсказать, что можно делать с мужчиной, но благоразумно сдержалась.
– Леди Элфорд, я не думаю, что вас и лорда Уинслоу нужно контролировать, но… вы же читали книгу, которую вам подарил граф?
– Имела удовольствие.
– У вас очень насыщенная жизнь – подарки, начитанные кавалеры, а я…
– Граф – не мой кавалер.
– Я говорила о лорде Уинслоу.
– Хорошо, – сдалась Мэри, – если даже вы считаете барона моим кавалером…
– А разве это не так? – спросила Бьянка, спускаясь по лестнице. – Что у вас? Лямур тужур или деловая сделка? Скорее, первый вариант, ты так оделась…
Мэри покрутилась перед ней в темно-вишневом платье, приподняла подол, хвастаясь туфельками, расшитыми серебром.
– Красивый наряд, ты права.
– А цветы, которые прислали, снова ужасны.
– Они дороги мне именно в таком виде.
– Гербарий?
– Чувства. Будешь дома? – Мэри спросила тоном, который вынуждал только к одному ответу.
– Да.
– Как хочешь.