– Тогда в другой жизни.
– Мэри, еще не поздно, если ты поторопишься…
– Я никуда не опаздываю, мне некуда спешить. Для меня время остановилось. Поезжай. Я хочу побыть одна.
Но виконту Бьянка сказала:
– Моя сестра плохо себя чувствует.
– Как неудачно, – сказал Брайн сухо и отошел в сторону.
Прибыли Михаэль и мисс Синклер. Брат грозно взирал на возможных соперников и с благоговением – на спутницу. За их спинами виднелись крупные фигуры миссис и мистера Синклер. Вот уж кто радовался этому вечеру! В отличие от Михаэля, которого дамы послали за пуншем.
Он подошел к Брайну на обратном пути.
– Ты выглядишь довольным ролью лакея.
– Для нее – да, – Михаэль снисходительно улыбнулся
– Тебе не идет быть любезным, – новое замечание Брайна.
– А тебе – злым.
– Когда объявите о помолвке?
– Я еще не сделал предложения.
Они в упор посмотрели друг на друга – одинаково изогнута правая бровь.
– В чем задержка?
– Эмили хочет дать время леди Элфорд смириться с обстоятельствами.
– Неужели она, действительно, так добра?
– Она – Ангел.
– Наверное, с настоящими крыльями, потому что только что упорхнула.
– Какого… – Михаэль обернулся. Эмили пригласил Холлиндрейк, и она согласилась, хотя первый танец должен был достаться ему!
– Не верю глазам, – сказал Брайн, отбирая один из бокалов пунша, – твоя малышка флиртует?
– Закрой рот.
Михаэль видел, как усиленно обмахивается веером миссис Синклер и выискивает его глазками-бусинами, но отвернулся. Эмили хохотала над тупыми шутками Холлиндрейка и плевать, если они действительно были смешными! Он погасил вспышку гнева. Она юна, добра, невинна и не понимает, что ставит его в дурацкое положение. Возможно, смех – неловкая реакция на комплименты? Она полна неожиданных сюрпризов, к примеру, сегодня он открыл в ней язвительность. Не самая лучшая черта, но все же.
– Мне хочется любоваться вами целую вечность, – сказал Михаэль перед балом.
– Я состарюсь гораздо раньше, а моя красота увянет через несколько лет, – ответила Эмили.
– Вы – Солнце, оно не может погаснуть.
– Солнце сменяет Луна.
Была минута, когда он почти поцеловал ее, и когда она приоткрыла губы, но всполохнулась.
– Ах, нет, ваша светлость, дверь… могут увидеть…