– Разве ты не решила, что перенеслась во времени? – смешок.
– А я перенеслась?
– Думай. Делай выводы.
– Ты сыграл в этом какую-то роль?
– Косвенную, – ответил, помедлив.
– Почему я здесь?
– Где? Определилась?
– Ну, в этом доме?
– Ты давно искала дорогу назад.
– В девятнадцатый век?
– Думай. Делай выводы. – Пауза. – Джед означает возлюбленный Бога.
Мэри открыла глаза, встала, нервно прошлась по комнате. Обернулась к дивану, на котором сидела. Ей казалось, он все еще там. Высокий, с угольными волосами до плеч, развитой мускулатурой, в килте… Воин.
Она задрожала, как в лихорадке.
– Это не ты. Ты не можешь… Я не хотела…
– Ты сама начала эту игру, – сказал голос. – Когда Пол занимался с тобой сексом, ты представляла меня. Такое яркое, чувственное приглашение. Что удивительного в том, что я его принял?
Она покачала головой, прогоняя наваждение. Я смогу, думала, смогу от него избавиться, если сама вызвала…
– Я уйду, когда посчитаю нужным, – прошипел голос. – А посчитаю, если…
– Если?
Он бесшумно приблизился к ней, обволок дыханием.
– Если сама не поймешь, я останусь, – смешок, вздрогнула занавеска.
Колокольчик на двери возвестил о визите другого гостя. Мэри метнулась к зеркалу – прическа и платье в порядке, словно никто к ним не прикасался. Щеки румяные, как у юной девушки, глаза предательски блестели от прерванного наслаждения. Гость, видимо, задержался в холле, отдавая перчатки и трость дворецкому, и Бьянка успела спуститься.
– Готова? – спросила с ехидцей, которая ей несвойственна.
– Твой жених, – ответила Мэри, – мне-то с чего волноваться?
– Узнаю тебя прежнюю!
– Лорд Уинслоу! – доложил дворецкий, распахивая перед гостем двери. Мэри не успела ответить на выпад Бьянки, но после того, как увидела вошедшего, этого и не хотела.
Женихом ее молодой и красивой сестры была… высохшая лягушка! Мэри изобразила подобие улыбки, когда гость приблизился и неуверенно переспросила:
– Лорд Уинслоу?
– Миледи, – рептилия почтительно кивнула, потянулась к ее руке, – хвала защитнице-перчатке! – Нижайше рад нашей встрече!
Он откинул плечи назад, раскланиваясь в поклоне, и повторил:
– Нижайше!