– Дыма не слышно, – Мэри взволнованно прочистила вдруг запершившее горло.
– Дыма? – дворецкий удивленно моргнул и заставил себя смотреть на нее, а не на таинственный камин. – Ну, да, в общем-то, это нормально. Пожар не в ЭлфордХауз, а в одном из ваших имений, да и то не сегодня, а три дня назад.
Пришла очередь Мэри оторопеть. Пожар произошел три дня назад, в другом имении, а они вломились к ней за полночь, чтобы рассказать столь свежие новости? Но, может, кто-то сильно пострадал и нужна ее помощь, может, необходимо срочно связаться с поверенным, чтобы помочь погорельцам, чтобы спасти эти руины, и…
– Миледи, все обошлось, – сказал Хокс, – никто не пострадал, слава Богу. Вовремя мисс Элфорд уехала из имения и вышла замуж, потому что именно ее комната занялась, и если бы она была все еще там… Но не волнуйтесь, миледи, огонь уже потушили.
Уточнить подробности Мэри могла и в другой раз, а потому сделала попытку оттеснить незваных гостей в коридор. Они стояли намертво.
– Хокс, а как давно воры посетили одно из имений? И как давно сбежали? Рассказывайте, вы ведь явно не уйдете без этого.
– Воры? – переспросил тот задумчиво и посмотрел на повариху. Она покраснела и пожала плечами. Миссис Хэйнт смущенно кашлянула. – А воры, миледи, никуда не уходили. Они и сейчас в вашей комнате.
Мэри посмотрела на дворецкого, как на сумасшедшего.
– В доме мужчина! – доверительно сообщила повариха и покосилась на камин. – Вон там! Он забрался по лестнице, но так как лестницу мы спрятали, попал в ловушку!
Мэри пожелала упасть в обморок в третий раз за всю жизнь, когда граф вышел из укрытия. Вместо нее лишилась сознания чувствительная миссис Хэйнт.
– Лорд Блэкберн? – опешила повариха, перевела взгляд на простынь Мэри и приняла окрас одного из бурачков, которые подготовила для завтрашнего супа.
Миссис Хэйнт пришла в себя благодаря пощечинам дворецкого, поднялась на дрожащих ногах и смело встретила предостерегающий взгляд графа.
– Миледи, вы не пострадали?
– Нет, пожалуйста, не волнуйтесь, – залепетала Мэри. – И давайте договоримся, что если вы все забудете о том, что увидели… можете рассчитывать на щедрые премиальные.
– Миледи, – голос Хокса звучал на удивление властно, – пострадала ваша репутация, и компенсировать ее премиальными невозможно.
– Очень щедрые. Очень. И моя личная благодарность.
Хокс и женщины переглянулись.
– Не похоже, что случилось насилие, – мудро заметила повариха, – и если миледи удобней считать, что ничего не было…
– Да, – кивнул Хокс, – мы, наверное, зря беспокоились. Никто не пострадал – это очевидно.
Он развернулся к двери, но был остановлен признание мграфа:
– Ошибаетесь. Репутация леди Элфорд погублена. Мной. И сегодня не первый раз.
Побледнев, Мэри с ненавистью уставилась на графа. Она могла бы догадаться, что это очередной способ поставить ее на место, показать, какое она ничтожество, унизить, чтобы уж наверняка втоптать в грязь!
Все повторяется. Сейчас он скажет, что она и не была девственницей, развернется и уйдет, а ей придется по крупицам восстанавливать уважение слуг и свою самооценку. Безрассудно верить, что граф может принять ее со всеми недостатками и простит то, что изменить не в ее силах. Игра. Ловушка захлопнулась, только мышью снова оказался не его светлость.
– Я люблю тебя…
Ложь. Она должна была знать, что это попросту невозможно.
– Думаю, это произошло в первый же день, когда увидел тебя…
Она вспомнила свое отражение в зеркале в тот день. Промасленные пряди волос, серое отвратительное платье, нелепая шляпка, надломленное перо.
– Или я влюбился, когда застал тебя без сознания, после бала у маркиза…
На этом же балу он был рад ее скомпрометировать, довести до нервного истощения и сравнить с лордом Уинслоу, которого она сравнивала с жабой. Да, граф притаился в расчете нанести сокрушительный удар, чтобы было не просто отряхнуться и пойти дальше с высоко поднятой головой.
И следующие слова Михаэля стали тому подтверждением: