– Я разрешил тебе называть себя по имени совсем при других обстоятельствах. Если ты сделаешь так еще раз, плевать я хотел, что подумают остальные, я возьму тебя. – Он отстранился с холодной улыбкой, чтобы случайные свидетели думали, будто они беседуют о пустяках, но главное – чтобы видеть ее распахнутые большие глаза. – Ворвусь и останусь. Так долго, как захочу. Это последнее предупреждение. Поняла меня?
Мэри машинально кинула, а потом посмела возразить:
– Но первого не было.
Его губы медленно растянулись в улыбке.
– Это первое и последнее предупреждение, сладкая. Увидимся за обедом.
Глава 23
Когда-то, – наверное, правильней говорить, в другой жизни, – Мэри не любила обедать в кафе или ресторанах. Казалось, что все присутствующие вместо своих тарелок заглядывают ей в рот, но сейчас она относительно спокойно чувствовала себя среди пятисот знатных гостей, и даже ловко игнорировала мрачный взгляд Блэкберна.
За обедом он сидел по правую руку от Уинслоу, Мэри – по левую от Бьянки, то есть, Мэри и графа разместили напротив друг друга. Она сконцентрировалась на виконте, который не лишил ее своего ненавязчивого общества, и еде, которая просто таяла на языке.
Пару раз пришлось зажмуриться, когда слуги подавали пудинг из телячьих мозгов и запеченную телячью голову с высунутым языком в специях или глаза в кляре, но ее животику пол часа передышки совсем не помешали. Кстати, утром, посмотрев в зеркало, Мэри поняла, что животик почти сдулся и у нее снова появилась талия. Когда она видела ее в последний раз? Пожалуй, за год до встречи с Полом, еще когда были живы мать и отчим.
Мэри вздохнула. Она не будет думать о грустном сейчас. Не в этот, сияющий счастьем день, не рядом с двумя влюбленными, и не тогда, когда граф следит за ее лицом. Она расслабила лоб, приоткрыла губы и вознаградила себя клубничным желе.
Сегодня можно побаловаться вкусовым разнообразием, а завтра – день простокваши, не противно и эффективно. А если съесть горсть чернослива, так и подавно. Слава Богу, что в Лондонском доме есть вполне современный унитаз и не приходилось гонять горничную с горшками. Это как-то первобытно и слишком интимно.
Она вспомнила, как запаниковала во время месячных, изрезала одну из ночных рубашек, и постоянно отлучалась в комнату, потому что казалось, что платье пропиталось кровью, но все деликатно помалкивают. Позже она сама выбросила импровизированные прокладки, а через несколько часов Бьянка принесла ей стопку вафельных полотенец, разрезанных на полосы, и подсказала, как сделать так, чтобы не ловить их в самый неподходящий момент.
Неподходящий момент – это думать об интимной гигиене за столом, под прицелом зеленых глаз графа. Черт! А о чем ей еще думать? Не о графе же? Он ужасно дерзкий непоправимый соблазнительный хам! Соблазнительный? Она поперхнулась.
– Еду нужно тщательно пережевывать, – сказал граф, отрезав кусочек индюшки и положив в рот. – Наслаждаться ею, смаковать.
Он прикрыл глаза, сделал несколько движений челюстью, открыл глаза.
– Объедаться и спешить – признак плебейства.
Мэри хотела перегнуться через стол, схватить графа за ворот рубашки, дернуть и выплеснуть аристократу плебейское негодование. Вместо этого она обратилась к слуге, стоящему за спиной молодоженов.
– Я бы с удовольствием съела еще клубничного желе. Оно восхитительно.
Он кивнул куда-то в сторону, видимо, помощнику, и тут же вынесли новую порцию. Мэри вонзила десертную ложку в сладость и, закрыв глаза, мурлыкнула от удовольствия. Открыла глаза. Граф выглядел как туча, выбирающая – обрушиться ливнем, снегом или градом.
– Лорд Уинслоу, ваш повар – кудесник. Передайте ему мою личную благодарность.
Барон смутился, но встретившись с ее улыбкой, кивнул и с достоинством ответил:
– Он будет польщен и попросит прибавку к жалованью. Вы меня разорите.
Улыбка Мэри стала шире. Замечательный человек. Ее сестра не могла сделать выбора лучше. Она вспомнила о Бьнке, которую видела в объятиях Пола, и улыбка померкла. Хотя, она тоже не была верна бывшему жениху. Эти распутные поцелуи с Джедом…
– Ваше лицо красное, как… – граф испепелял взглядом ее пустой стаканчик с десертом, – клубника.
– А вы смотрите на других леди. У них лица белые, как и модно в этом сезоне.
– Не только в этом, – граф лениво прошелся взглядом по гостям, – это будет модно всегда.
– Вот уж нет.
Граф вернулся к ней.
– Хотите сказать, девушки предпочтут белому красный?
Мэри снисходительно улыбнулась. Видел бы граф, как иногда выглядят женщины в ее веке: какаду отдыхает. Но даже если копнуть поближе… В России барышни натирали щеки свеклой, и это считалось натуральным здоровым румянцем.