Да как же он включается?
— Боб один, — сказал Антон, вспомнив, что нужно добавить цифру к его имени, чтоб он вышел из спящего режима.
Неоновая лампочка на голове Боба замигала.
— Боб один рад помочь, — полифоническим голосом произнес робот.
— Пройди на кухню, — недовольно скомандовал Антон, — орет тут под дверью.
Робот послушно зашагал, нелепо переступая ногами. Выглядел он как подросток, играющий в робота. Антон включил свет на кухне и сел за стол.
— Так Боб, давай-ка сначала чаю.
— Я не подключен к вашей бытовой технике, — сказал робот, — я не распознаю чайник. Зайдите в настройки и…
— Стой, стой, — перебил его Антон, — нажми просто кнопку на чайнике.
— Я не подключен к вашей бытовой технике. Я не распознаю…
— Все, тихо, я понял. Сам сделаю, ладно. Расскажи мне, как вы сегодня справлялись тут? — спросил Антон, подойдя к чайнику.
— Все хорошо. Ева не посылала жалоб в соцслужбу, голос на меня не повышала. Могу сделать вывод, что она была всем довольна, — отчитался робот.
— На улицу возил ее?
— Да, мы погуляли на площадке около дома.
— Дети соседские не приставали?
— Нет, они просто играли с нами.
— Играли? Как играли?
— Я не распознаю их игры, но по интонации и жестам все были счастливы.
— А Ева?
— Ева сначала была радостная, потом разозлилась и попросила увезти ее домой.
— На что разозлилась?
— Не знаю. На то, что они радовались.
— Они смеялись над ней что ли?
— Не знаю.
— Запись дня есть?
— Чтоб установить режим записи с моих глаз, необходимо перейти…
— Ладно, я понял, хватит бубнить.
Чайник закипел и издал щелчок. Антон налил кружку чая, взял несколько конфет и сел за стол.
Подсунули мне этого робота убогого, — думал он, — ничего толком не может ни сделать, ни сказать. Было гораздо лучше, когда приходил человек соцработник. Утром проще Еву расспросить обо всем. Если опять этот парень над ней издевался, пойду к его отцу. Как же я не люблю эти конфликты.
Допив чай, Антон подошел к роботу. Тот стоял по стойке смирно возле холодильника. Антон попытался поднять его, просто ради интереса.