Читать книгу «Хелег. Дилогия» онлайн.
Всхлипывающий меченосец, заставил дознавателей переглянуться и начать шептаться, что навело на мысль их пленника, о том, что и дальше нужно напирать и играть роль" патриотичного идиотика, готового ради" Совета"-на всё!" и теперь недоумевающего, чего от него хотят."
Улье подошёл ближе: "Так ты значит…и лекарь и меченосец?".
— "Так вышло. Надо было- очень…", — Хелег, вновь изобразил на лице, припадок "долга и самопожертвования"., -"Ради выполнения поставленной задачи-готов на всё! В том смысле, что: Всегда готов!"
— "Яааасно…а чего же ты, "меченосец-госпитальник", не хотел раненных "упокоить", а?", — насмешливо спросил Улье и вновь пнул Хелега.
— "Уууу-черти!", — вдруг заверещал дурным голосом Хелег, — "а кто на стены пойдёт. Кому цитадель разбойничью брать? А остров-зачищать от остатков пиратов?! Вам бы лишь "упокоить"! Госпитальеры-останутся на кораблях и лишь по окончании всего, выйдут! Ааааа Приикаааз-свяяят для меченосца…ААА!!".
Меченосец катался и брыкался на скамье, плевался слюной и всячески показывал своим мучителям, что у него начался припадок" благого фанатизма" и всё, что он не делал-лишь в вспомоществование успеху похода.
Видимо на храмовников это подействовало и они, хоть и наградили его парой затрещин и толчков, всё же делали это, явно не с такой силой, как прежде, скорее в надежде успокоить" фанатика" и вернуть его к разговору.
— "Ты это…чего тут орёшь?", — Улье был спокойнее остальных, но видимо и он, несколько растерялся от заявленных пленником тезисов.
— "Чего?! Уууу…нам-каждый человек на счету! Скольких уже потеряли- на этих абордажах, богомерзких разбойников, а?! Так теперь ещё, слушая ересь госпитальера, что отсиживался в каюте пока шла резня-мы нескольких братьев, своими руками…ааа!!! Да его и надо было допросить-его! Нам-каждый человек в помощь, это перед штурмом то, а этот госпитальник…", — Хелег стал изображать рыдания и нервно поводил плечами, сам же, исподволь разглядывая дознавателей. Сержанты, видимо по простоте душевной, кивали головами и тихо насылали "всех чертей", на головы госпитальеров, вспоминая как те, в им известные походы: не захотели подойти в здание, в захваченном городе или долго не давали порошки, когда у всего отряда" размягчило нутро", из-за чего умерло несколько братьев…
Улье был менее подвержен эмоциям и вглядывался в меченосца, наконец он встал и подойдя к храмовнику, с корабля Хелега, что теперь стоял открывши рот и заворожённо слушая крики пленника, стал его опрашивать: "Вещи у него, в сундуке или где-есть подозрительные?".
— "А…да. Портрет его!", — отвечал храмовник, с флагмана меченосцев.
— "Чего?".
— "Портрет. Зачем брату, да ещё перед походом-портрет то?".
Оба повернулись к Хелегу и упёрли в него взгляды и без слов было ясно, что им нужно было объяснение. И они его получили. Меченосец, громко и чётко, словно произнося присягу, с автоматом в руке и лёгким надрывом в голосе, стал цедить слова: "В случае…если сгину от клинков богомерзких пиратов, что неверуют ни в Бога, ни во власть" Совета" нашего славного…просил я, смалевать, данный мой образ, дабы осталась память малая, по делам моим. И если будет возможность, за оставшиеся мои гроши, или из фондов ордена-на плите каменной, подобное изображение оставили, если окажусь годен памяти славной…".
Оба рыцаря храмовника, что на него смотрели, аж ахнули и Улье тут же добавил: "Ни черта себе! За счёт ордена-изображения на камне…удивительная скромность! Может сразу-прижизненную бронзовую статую, в честь будущих подвигов, а? Статую-сейчас, подвиги-когда время будет…Ты брат мой, то ли дурак, то ли…", — Улье немного подумал и стал вполголоса совещаться со стоящим, храмовником с судна Хелега, тот кивал и загибая пальцы, о чём то рассказывая.
Пленник и сам понял, что изображения на камне-несколько перебор, для данных земель и времён и решил ограничиться вновь, ролью" орденского сумасшедшего", готового на всё, ради братства. Он слышал, как "его" храмовник, вполголоса говорил Улье: "Да…его несколько раз проверяли-вроде даже в штабе в Дрездене, нет ничего! Но при этом несколько странноват, а местами-"дурак-дураком".Удар по голове-был, сержант, что его в лагерь сопровождал, тоже не мог точно сказать: хитрит или дурень. Пару раз, думали — сбежит, по пути сюда, но нет. Теперь, решили что он из" пиратской клоаки", но неясно, как в Мейсене оказался и главное, в поход этот, его, по наставлению нашего же штаба, в Дрездене, отправили…Кроме портрета? Мммм…да нет: немного денег, какие то притирки, госпитальеры сказали-что от ран, не яды. Его личный сундук почти пуст, как нам и говорили о нём, при первом осмотре новичка, ещё в Мейсенской марке: без вещей, без оружия, но "лопочет" бегло на латыне, а значит-скорее всего из орденцев, только непонятно-почему без денег? Что…ага-да-да, там наши тоже подумали, так, да: стукнули где-либо, отняли, что могли и бросили, решив, что сдохнет, а он выжил, правда и дурнем стал."
Услышав последние слова, Хелег вновь стал "пускать слюни" и заорал: "Не позволю прекращать поход! Не дам!!! Сколько братьев-жизни отдали, моя жертва-ничем не хуже!".
— "Тииише…", — спокойно произнёс Улье, — "Вам, брат меченосец-ещё предстоят основные" жертвы".Сказано было несколько двусмысленно и пленник призадумался, за это время, оба рыцаря храмовника были отозваны сержантами и вышли из помещения. Вскоре правда они вернулись и Улье, приказал сержантам отвязать меченосца, а сам, стал негромко и неспешно" вразумлять" пленника: "За вас, брат наш меченосец-приехал просить сам командир Конрад, что требует вас выпустить, под его слово и говорит, что в бою-вы себя отлично показали…Да и при будущих штурмах-меченосцы хотят что бы у них был свой" врачеватель", в передовых отрядах…Мой вам совет, брат наш в Вере, прекращайте дурить и оспаривать приказы, конечно" порывы души"-прекрасны, да вот незадача-за них, тоже "тянут" на дыбе или жгут, на кострах. Ладно: всего доброго и удачи в схватках!".
Сержанты дали Хелегу немного обмыться: после "утопления" и избиений-он был весь в сомнительных подтёках и его немного" штормило", однако то, что есть возможность наконец уйти, из "птичьей комнаты", где иные-менее везучие чем он, Бог знает сколько томились в клетушках, заставляло бывшего пленника ускоренно совершить омовение и просить, его вывести на палубу.
Дверь помещения открыли и сержанты с факелами, прошли вперёд. Когда уже немного прошли, Хелег услышал тихий голос Улье: "Видимо дурак…шпионов-обычно приготавливают к заданиям, в том числе, что-бы не" засвечивались" нам, а этот-уже несколько раз попал в поле зрения ордена, да-скорее дурак, с" битой" головой"-, и он заскрежетал, своим характерным смехом.
Корабль, по сравнению с "боевым коггом", на котором всё это время пребывал меченосец, казался огромным: немного изогнутый коридор-был в несколько раз длиннее всего когга. Ему пришлось подняться по трём лестницам, разделявшим несколько" палуб", хотя из-за полумрака, Хелег не был уверен, что правильно разглядел планировку. Наконец они вышли на верхнюю палубу судна.
Оказалось, что корабль "великая каракка", как его иногда именовали иовиты-являлась почти точной копией половины грецкого ореха, правда-немного вытянутой и заострённой к носу, а на корме- сплюснутой, даже" квадратной".На носу были надстройки в четыре этажа высотой и размером, с полтора или даже два когга, как на глаз. Кормовые надстройки-были примерно в два раза более носовых. Между Этими деревянными нагромождениями и находилась" открытая часть палубы", по площади-около трети, от общей палубы.
На верхней палубе находилось около полусотни человек и ещё столько же, постоянно выходили и заходили в надстройки. Сержант, заметив удивление меченосца от размеров судна, радостно загомонил: "Красотища! Дворец-на воде, всё есть: своя пекарня, кузня, арсенал, лазарет, тюрьма…хм…есть свой небольшой" птичий двор" и скотный, ну-не тюрьма, мда…то есть-для питания разнообразия, настоящие. Наши рыцари, даже пяток коров взяли, что бы молоко свежее было. Так вот. Нас тут сейчас, как я слыхивал: девять сотен, при грузоподъёме — в две тысячи тонн, так то! Иовитов, что управляют и содержат судно-три сотни, нас храмовников-пять, включая и "штурмовиков" и дознавателей и прочих, да сотня госпитальеров, как опытных врачевателей, что" шьют" тела, так и аптекарей с их лабораториями и запасами."
Тут сержанта перебили, так как подошёл один из лейтенантов командира Конрада и справившись о здоровье" брата Хелега", предложил тому сейчас же отплыть с ним на флагман меченосцев, на что и получил согласие сразу же.
В лодке, что везла к своему кораблю. меченосцы немного обсудили ситуацию: Конрад "выпросил" Хелега назад, но тому, за" засвет" перед храмовниками-придётся" отработать".В ближайшем бою, он пойдёт вместе с "штурмовиками"-вглубь города пиратов и будет обеспечивать лечение раненных братьев.
Пока Хелега забрали, допрашивали и наконец отпустили, незаметно наступило утро нового дня. Эскадра орденцев разделилась: десант, на прамах и райзеканнах-был отправлен на захват побережья и небольших укреплённых точек, вроде вышек и маяков с башенками, что громоздились вблизи города."Тяжёлые", вооружённые молотами и двуручными мечами или топорами, одетые в полные доспехи, братья меченосцев-были собраны в "штурмовой отряд", который пока ждал сигнала, прежде чем начать атаку на порт морских разбойников. Хелега, ждал разговор с командиром Конрадом, облачение в доспехи и. отправка, вместе с "штурмовиками" в город.
Глава двадцать первая
Подплыв к знакомому флагманскому коггу и взобравшись на его палубу, Хелег услышал громкий голос командира Конрада, говорившего с начальником отряда" бомбардиров", наконец прислушавшись он уловил: "А потому что-дурни! Чего зря палить, по кораблям, металлической" рублёвиной", а? Так сложно, после засыпанного порошка, вставить немного тряпицы а уж на неё, ядро, на жару-раскалённое? Вот и вся наука! Попади такой заряд в борт-наверное бы зажёг, а если в канаты и парусину, тем более! Так нет же-просто палят, наверное, испугать хотели?".
Потом командир Конрад обернулся и завидев Хелега, поманил к себе. Отойдя с ним в свою каюту, что располагалась рядышком, он завёл разговор: "Видишь ли, брат Хелег…ты, хм, несколько странен, не надо обижаться! И если твои действия в бою-были почти безупречны, то после него…".
— "Господин капитан, вы одобряете убийство своих людей, что при вас, геройски бились против разбойников?"