– Передай ему, что я очень рад. За него.
Ррдоум-ррдоум-ррдоум-ррдоум!..
Еще у одной мишени начисто вынесло центр.
– Дед Пахом его самолично бою учил. Хвалил за успехи.
– М-да?..
С некоторым сомнением положив обратно подхваченный было Орел, молодой аристократ отвернулся от мишенного поля – и сразу стало заметно, что недавно закончившаяся тренировка экспедиторов не прошла бесследно и для него. Впрочем, полного изнеможения или даже слишком явной усталости все же не наблюдалось.
– Тот самый дед Пахом, о котором ты мне столько рассказывал?
– Он. Первый рубака в нашей станице, да и в округе тоже.
Легонько кивнув на родственника, Григорий окончательно все прояснил:
– Очень уж Петрухе запало в душу, что ты его как дите малое скрутил. Да и в экспедиторы по прежнему рвется… Прямо как медом ему намазано!
Князь на мгновение задумался, затем утвердительно кивнул:
– Что же, это определенно будет интересный опыт.
Десять минут спустя, площадка для фехтования.
– Обойдусь!..
– Кому сказано?..
Поиграв желваками, младший Долгин отдал брату тренировочный (то есть, абсолютно тупой) клинок, и надел защитную маску.
– Теперь все?
Его противник медленно разогревал запястья, а перед этим, зачем-то, процарапал скругленным кончиком шашки небольшой круг на земле – примерно в половину сажени диаметром.
– Встали. Изготовились. Бой!
Обычно за этими словами, по площадке разносился характерный свист, или легкий лязг встречающихся в защите или нападении клинков. Азартные вскрики, резкие выдохи… Шорох-свист пластаемого воздуха был. И выдохи тоже присутствовали, а вот с остальным было откровено плохо: каждый удар лезвия или резкий тычок острием проваливались в пустоту, разминаясь с поджарым телом аристократа буквально на пару вершков. Все хитроумные финты и перебросы шашки из руки в руку так и не принесли Петру никакого результата…
– Ха!..
Дзанг!
Легкий, и оттого очень слабый щелчок по чужому клинку, выглядел скорее насмешкой над собственными способностями, чем каким-то значимым достижением. На него даже не нападали!..
– Закончили!
Отскочив от ненавистного аристократа, оренбуржский казак сдавленно выругался, мешая русские слова с башкирским говором, отшвырнул прочь бесполезный кусок металла и размашисто зашагал прочь, буквально трясясь от переполняющей его злости. Его, потомственного казака, разделал как мальчишку какой-то там князек!..
– Молодой еще, горячий.
Насмешливо хмыкнув в ответ, Александр вернул на место тренировочный инвентарь, после чего вылил себе на голову все содержимое небольшого умывальника для рук. Ненадолго замер, обтекая, с довольным фырканьем встряхнулся, подхватывая висевшее на гвоздике полотенце – а когда отнял его от усталого лица, сразу стало видно, что легкость, с коей он уворачивался от чужого клинка, была лишь только кажущейся.
– Уф!.. Загонял меня твой родственник. Пять минут шашкой махал, и хоть бы раз замедлился или ошибся. У тебя в станице все такие? Кстати, насчет того, что он лучше тебя – это ты его малость перехвалил.
– Ну!..
Подбоченившись, Григорий горделиво подкрутил кончики усов.