– Ты прости, дядька, за спрос, да только я сейчас понял, что у тебя имя из тех, что при крещении дают, – осторожно высказался Беломир. – Как так? Ты ж вроде пращура чтишь?
– Верно, чту. А что до имени, так я не всегда тут жил. Сам видел, тот сотник, что за дочкой боярской приезжал, давно меня знает, – пожал казак плечами, напомнив старую историю. – Имя это мне и вправду при крещении дали. Да только сложилось так, что меня прежде пращур отметил. В глаза мои глянь. Забыл, что я характерник?
– Выходит, про оборот это не байка? – окончательно запутавшись, пролепетал Беломир, едва не теряя связь с реальностью.
– Правда то, – вздохнул Григорий. – От прадеда мне умение досталось. А уж ему от кого, не ведаю. Знаю только, что он ведуном был. Ещё чего знать хочешь?
– А глянуть можно? – не удержавшись, спросил парень.
– Опасно это, – скривился Григорий.
– Чем? – не унимался Беломир.
– Я в первые мгновения после оборота себя не помню. Могу и в драку кинуться. Это уж после, как опамятовать смогу, вспоминаю всё, что делать хотел. А сначала с норовом волчьим никакого сладу нет. Порву и не сморгну.
– А разве это не в полнолуние происходит? – припомнив кое-какие легенды, уточнил Беломир.
– Ну, ты характерника с простым оборотнем-то не путай, – презрительно усмехнулся казак.
– А в чём разница?
– Уймись, друже, – вздохнул Григорий. – Знаю, что любопытно тебе это, но добром прошу, сдержись. Не доводи до беды.
– А долго ты в память входишь? – спросил парень раньше, чем успел сообразить, что именно спрашивает.
– Сердце человечье сотню раз стукнуть успеет. И хватит, Беломир. Всему предел есть, – жёстко осадил парня казак.
– Прости, дядька. Не держи сердца. Просто в наших местах про такое только сказки ходят, – быстро повинился Беломир. – Вот и хочу понять, что быль, а что лжа.
– Добре. После ещё побаим, – понимающе кивнув, пообещал Григорий.
Выводив коней, Беломир позволил им напиться и, скинув сапоги, сунул ноги в родник, уйдя ниже по течению от лагеря. Холодная проточная вода быстро сняла усталость, и парень, намотав высохшие на ярком солнце портянки, снова обулся. Глядя на него, потянулись к роднику и казаки. Серко, хлопнув парня по плечу, одобрительно усмехнулся и, кивая на бойцов, негромко поблагодарил:
– Правильно ты им показал, как усталость сбросить. Вода проточная, много всяких болезней излечить может. Особливо ежели поближе к истоку в неё лечь. Там у неё самая сила, что она от земли матушки берёт.
– А мы раны морской водой лечили, – автоматически отозвался Беломир, для поддержания своей легенды.
– За то ничего не скажу, не ведаю, – качнул казак головой.
– Долго стоять станем? – сменил парень тему.
– Как ярило к закату пойдёт, так и двинемся, – ответил Серко, бросая в небо короткий взгляд. – По такому светлу ехать, степняков будоражить.
Вспомнив, что всё это время Григорий вёл отряд так, чтобы не выезжать на холмы и взгорки, Беломир только кивнул, сообразив, что он хочет сказать. Для их ватаги скрытность прежде всего. В противном случае может получиться, как в той присказке – ушли по шерсть, а вернулись стрижеными. Воспользовавшись решением командира, парень раскатал свой кусок войлока, служивший ему постелью, и, снова скинув сапоги, улёгся, решив вздремнуть, пока есть время. В любом случае набег планировался ночью, так что временно сменить режим будет в самый раз.
Есть на такой жаре не хотелось, воды он успел напиться, пока поил коней, так что можно и поспать. С этой мыслью он и уснул. Проснулся парень от фырканья коней. Подняв голову, он быстро осмотрелся и, заметив какую-то суету на краю лагеря, принялся быстро обуваться. Подойдя к что-то тихо обсуждавшим казакам, парень нашёл взглядом Серко и, поймав его взгляд, вопросительно выгнул бровь. Кивнув, Григорий кивком головы отозвал его в сторону и, едва заметно усмехнувшись, тихо спросил:
– Добре почивал?
– Как дома, – с довольным видом усмехнулся Беломир.
– От и добре.
– А с чего спор?
– Пока стояли, степняки стойбище своё к этому роднику перенесли. Вон за тем холмом их отара, – ткнул казак пальцем в нужном направлении.
– И что не так? – не понял парень.