– Благодарствуй, воин, – вежливо поклонился Селид.
– Ты у него работник или раб? – прямо спросил Беломир.
– За долги меня забрал, – тихо вздохнул паренёк. – И думаю, мне от него никогда не избавиться. Жаден больно.
– А где по-нашему так говорить выучился? – влез Векша в разговор.
– От рабов ваших и научился, – вздохнул паренёк. – Их в хозяйском доме трое было. Один уж помер.
– А откуда купец твой будет? – мрачно уточнил Беломир.
– Перс он. На границе с османами живёт.
– Далеко от дома забрался, – удивлённо хмыкнул парень.
– Он до Ханьской империи ходил, – отмахнулся зазывала. – Может, купите у меня чего? Я видел, вы ковры смотрели. У нас даже шёлковые есть. Редкая вещь. Их только из Поднебесной везут.
– Дорого, небось, встанет, – задумался Беломир.
– Сорок серебряных динар, – тут же ответил Селид.
– Торговаться с тобой или с купцом?
– С ним, – снова вздохнул зазывала.
– Подумаю. Но прежде у остальных товар гляну, – решил Беломир и, подтолкнув приятеля локтем, зашагал дальше.
До станицы караван добрался без приключений. Разгрузившись и разобравшись с делами, приятели первым делом отправились к местному художнику. Беломир, припомнив, что обращал внимание на резьбу по дереву, украшавшую наличники его дома, про себя тихо порадовался. Нанести резьбу без предварительного рисунка просто невозможно, а значит, плотник хоть как, но рисовать умеет.
Самому парню эта опция была недоступна. И не учился, и таланта не имел. Так что разговор с мастером получился хоть и не долгий, но занятный. Сообразив, что именно им нужно, плотник с интересом оглядел приятелей и, почесав в затылке, осторожно уточнил:
– Выходит, вы по моей резьбе хотите железо лить?
– Латунь, – коротко поправил его Беломир.
– Один хрен, – отмахнулся мастер. – Это ж получается, что весь рисунок потребно наоборот резать.
– Верно понял, мастер, – уважительно закивал парень, уже успевший голову сломать, подбирая слова, чтобы правильно объяснить, что такое зеркальное отображение.
– А чего рисовать-то надо? – поинтересовался плотник.
– А чего сам захочешь. Хоть дерево, хоть людей, а хошь зверушек всяких.
– Зверушек, то добре. Их резать интересно, – оживился мастер. – А сам хоть как нарисовать можешь, как оно всё вместе должно быть? – повернулся он к Беломиру.
Ему, как и всем станичным мастерам, давно уже было известно, что в этой связке Векша только толковые руки. А все идеи – это к нему. Прикинув кое-что к носу, парень спросил, на чём рисовать, и, получив кусок пергамента, принялся набрасывать возможный эскиз их задумки.
– А дальше как будет? – не унимался плотник, внимательно рассматривая картинку.
– А дальше мы по твоей резьбе из глины форму сделаем, а уж после по той форме станем наши задумки лить, – терпеливо пояснил Беломир.
– Значит, говоришь, три вида их надобно, – задумчиво повторил мастер. – Малая, с ладонь, средняя и великая. Так?
– Так.
– Добре. С малой начну, – помолчав, решительно кивнул плотник. – Как готово будет, с сыном в кузню пришлю.
– Благодарствуй, мастер. В долгу не останемся, – вежливо склонил Беломир голову.