– Убедительная просьба.
Марина сникла.
– Спасибо, я наелась, – пробормотала она, отодвигая почти полную тарелку. – Все было вкусно.
– К сожалению, не могу сказать того же и о себе, – проскрипел амон, поднимаясь.
В ответ на его безмолвный приказ дверь трапезной тихо отъехала, и в проеме возникла мужская фигура.
Темная маска амона повернулась к омрану.
– Проводи нашу гостью в ее каюту, – приказал Ги, не меняя интонации. Потом снова глянул на девушку. – Отдыхай. Мы еще встретимся.
Только в своей каюте, когда дверь закрылась, отрезая ее от конвоя и всего корабля, Марина смогла разжать кулаки и выпустить воздух сквозь сжатые зубы. Упав на кровать, она уставилась в потолок.
Два дня. Казалось бы, что может случиться за эти два дня?
Но сердце девушки колотилось, предчувствуя что-то дурное.
Не просто так этот самодовольный амон установил такой срок. Что ему помешало дать ей сегодня увидеться с Сингхом?
Но в то же время в его словах был резон. Она беспомощна, потому что не владеет никакой информацией. Все эти амоны, догмы, амуэ для нее пустой звук. Она собирается спасать Сингха, а сама даже толком не знает от чего именно. Может он и не нуждается в этом спасении? Может его отец прав? Они живут так тысячи лет, разве она вправе что-то менять в чужом укладе?
Да и нужно ли что-то менять?
Червячок сомнений вновь поднял голову.
Ги сказал, что отправит ее на Землю. Домой.
Она может вернуться назад, позабыв этот месяц как страшный сон.
Заманчивое предложение. Очень заманчивое…
Приподнявшись на локте, Марина глянула на себя в экто-экран. Серебристая гладь отразила бледное лицо с заострившимися чертами, тонкие, с волосок, переливающиеся линии на щеках…
Это была она и не она. Встреча с Сингхом запустила в ее организме неизвестный процесс, который теперь медленно, незаметно, но все же изменял ее. И она это чувствовала.
Подняв руку, она потерла пальцем сияющую нить. Но та, хоть и выглядела выпуклой, на самом деле была углублением в коже, словно русло реки, несущей серебристые воды. И сейчас, после встречи с амоном, этих линий стало гораздо больше, чем было с утра.
Вывод пришел сам собой.
Марина хотела бы не думать об этом, но правда умеет быть навязчивой и от нее никуда не деться.
Ги обманул. Никто не вернет ее на Землю. Не в таком виде. Амоны умеют хранить свои тайны.
Она ждала, что глаза повлажнеют от слез, а сердце заноет в тоске. Но, к ее удивлению, глаза остались сухими, да и чувство, шевельнувшееся внутри, мало напоминало тоску. Скорей уж тайную радость.
Перспектива никогда не вернуться домой почему-то совсем не пугала.
Гораздо больше пугала мысль никогда не увидеть Сингха.
А еще ребенок…
Марина сознательно запрещала себе думать о нем, но рука сама собой потянулась вниз и легла на живот. Срок еще слишком маленький, по ее подсчетам шесть-семь недель, не больше. Но в любом случае уже поздно что-либо менять.
Она вспомнила тот день, когда Сингх сохранил ей беременность. Он знал, что она носит чужого ребенка, и у него был шанс избавиться от него.
Не избавился. И ей не дал смалодушничать.