Она вспомнила тот миг, когда едва не потеряла ребенка. И свою постыдную радость, облегчение при мысли, что все решится без ее участия, а она вроде как вообще ни при чем…
Она вспомнила ту боль, что буквально разрывала ее тело на части. Казалось, уже ничто не могло помешать самопроизвольному аборту. Казалось, так должно быть. Она трусливо отреклась от ребенка и должна его потерять…
Но потом Сингх что-то с ней сделал. Каким-то непостижимым науке образом он сохранил беременность. Не спрашивая. Уверенный, что она ей нужна!
Он все решил за нее.
Зачем?!
Кто дал ему право решать за нее? Что ему нужно?!
Охваченная тяжелыми мыслями, она не заметила, как изменилось дыхание тарианца. Мужчина, будто почувствовав ее состояние, прижался плотнее. Его ладонь, обнимавшая грудь, шевельнулась, как бы случайно потирая сосок через ткань.
Вторая рука медленно двинулась вниз.
Наглая горячая ладонь тарианца огладила изгиб ее талии, потом приласкала бедро и направилась дальше.
Марина затаила дыхание. Ее охватила сумятица мыслей и чувств: что теперь делать?! Оттолкнуть, дав понять, что ему ничего не светит? Или сделать вид, что она спит, и подождать, пока он сам отстанет?
Но у Сингха, похоже, были другие мысли на этот счет.
Чуть сместившись, он прикоснулся губами к ее обнаженному плечу. Его губы оказались мягкими, теплыми, и от этого поцелуя по коже девушки побежали мурашки.
Ее тело откликнулось так откровенно, что она испугалась. Вздрогнула, напрягаясь всем телом. Но аркхай не отстранился, наоборот, сжал еще крепче, мазнул губами по голой коже, щекоча горячим дыханием.
– Сингх! – прошипела она. – Что ты делаешь?!
– Ш-ш-ш-ш… – пробормотал, проводя губами по ее позвоночнику в вырезе майки. – Доверься мне. Я хочу лишь помочь…
Рука, что лежала у нее на груди, пробралась под майку. И Марина, сдаваясь, громко, протяжно всхлипнула, когда пальцы Сингха сжали сосок. Выгнулась, против воли подставляя тело под его ласки. Желая ощутить его руки не только на груди, но и ниже… Гораздо ниже.
Что он с ней сделал? Чем опоил?
Где-то на задворках сознания еще метались вспугнутыми чайками тревожные мысли. Но тело уже наполнялось тягучим теплом. Оно текло как горячий воск, податливое и покорное, плавилось в руках тарианца, дрожало от нетерпения.
Не выдержав, она сама развернулась к нему.
В темноте лицо Диз Раенга мягко светилось. Но глаза пылали как две сверхновые, подчиняя себе ее волю.
– Что ты со мной сделал? – пробормотала, стыдливо отводя взгляд.
Хотя в ее положении стыдиться было так же глупо, как отрицать собственное желание.
Она хотела его. Хотела как течная самка! Это пугало и в тоже время придавала особый оттенок ее возбуждению.
Сингх втянул носом и прохрипел:
– Ничего, что могло бы тебе повредить.
Он не улыбался. Он был предельно серьезен. И смотрел так, словно хотел проникнуть в самую глубину ее подсознания.
Под его пронзительным взглядом Марине стало слегка неуютно.
Она вдруг поняла, что хочет его поцелуев. Нежных, как касание перышка, крепких и страстных, точно укусы. Хочет чувствовать его бесстыжие руки везде, даже в самых интимных местах. И чтобы он перестал смотреть на нее так, будто что-то ищет и не может найти!
Она сама закинула руки ему на шею. Сама потянулась, прижимаясь губами к губам.
– Давай уже, сделай это, – нетерпеливо выдохнула ему в рот.