Внутри аптечки лежала инструкция на межгалактическом языке, так называемой космолингве. Но девушка даже не глянула на нее. Ее интересовал только перевязочный пакет и капсулы с обезболивающим. Этих маленьких ярко-желтых капсул было целых пять штук. Достаточно, чтобы погрузить взрослого человека в глубокий сон на несколько часов. А больше и не потребуется, Кира была в этом уверена.
Достав из шкафа вместительную сумку, она начала набивать ее продуктами. Пара вакуумных упаковок со свежими фруктами и овощами, пара саморазогревающихся упаковок с мясным блюдом. Две ложки, две вилки. Нож. Термос...
На этом ее фантазия иссякла. Сев на стул, Кира, как маленькая девочка, зажала ладони между коленей и с тоской огляделась.
За время, проведенное здесь, эта кухня стала ей почти родной. Она изучила в ней каждый уголок. Каждая полочка, каждый шкафчик были протерты ее заботливой рукой. Каждая баночка, каждая чашка или тарелка были переставлены так, как ей самой захотелось. И вот парадокс: Кира так и не почувствовала себя хозяйкой в этом доме, но эту кухню в глубине души она уже считала своей.
Игнорируя щемящее чувство, которое вдруг охватило ее изнутри, девушка посмотрела на сумку. Та стояла на столе, раздув бока, но чего-то в ней не хватало. Какой-то особой детали, которая придала бы завершенности этим поспешным сборам.
- Что это?
Голос Хоргана, прозвучавший так неожиданно, заставил Киру подпрыгнуть на стуле. Обернувшись, она увидела командора. Он успел принять душ и сменить одежду, но его лицо оставалось хмурым и озабоченным.
Подойдя к столу, он заглянул в сумку. Потом, повернувшись, одарил девушку испытывающим взглядом.
- Ты куда-то собираешься?
Кира с трудом сдержалась, чтобы не съежиться.
- Да вот, - натянуто улыбаясь, она выдала заранее приготовленную фразу, - хочу устроить пикник в долине.
И сама удивилась, как ложь легко и непринужденно сорвалась с ее языка.
В серых глазах командора мелькнуло легкое удивление.
- И с кем же?
- С Темарой. Ты же не против?
Спрятав руки так, чтобы Хорган не видел, она скрестила пальцы. Наивный жест веры в высшие силы.
Несколько минут мужчина молчал, разглядывая ее, будто пытался понять, что у нее в голове, потом сухо сказал:
- Ты выбрала не самый удачный день для пикника.
- И ты не скажешь, почему, - с притворной бодростью отрапортовала она.
Хорган колебался. Интуиция подсказывала ему, что дело нечисто, что Кира что-то задумала. Слишком уж странным было ее лицо, когда он вошел. Но после размолвки, случившейся днем, он чувствовал себя виноватым, и эта вина требовала от него пойти на уступки.
Он не хотел, чтобы все так случилось. Не хотел грубить, не хотел пугать. Он сам не понял, как это произошло. Но бессонная ночь и безрезультатные поиски в непроходимой чаще вымотали его. Он сорвался. Выместил свое раздражение на первом, кто попался под руку. Но так и не почувствовал облегчения.
Уже в спальне, тщетно пытаясь уснуть, он понял, что натворил. Стоило лишь закрыть глаза, как перед внутренним взором всплывало побелевшее от страха лицо Киры. Такое, каким оно было, когда он на нее кричал.
Его собственная жена боялась его. Его идеальная половинка. Мать его будущих детей. Женщина, которую сама Природа выбрала ему в спутницы жизни.
Даже сейчас Кира смотрела на него с затаенным страхом в глазах, и он чувствовал ее страх так же хорошо, как и собственную вину. И этот страх грыз его точно так же, как и вина, разъедая изнутри, словно яд.
Кира по-своему восприняла это молчание.
- Ну да, - хмыкнула она, делая вывод, - я же заключенная, мне не положено знать...
- Кира, - Хорган оборвал ее, не дав договорить до конца. Но на этот раз его тон не был приказным. Нет, он был пронизан бесконечной усталостью. - Пожалуйста. Я не хотел быть грубым с тобой. И не считаю тебя заключенной. - Он с тяжелым вздохом взъерошил волосы и честно добавил: - Больше не считаю.
Теперь пришла очередь Киры изумленно молчать.
- А кем ты меня считаешь? - тихо произнесла она после паузы.
- Своей женой.